Дара Коши редко бывала в парке, ей сложно было выкроить свободный крем для оплаты входа, но ее всегда тянуло сюда, ведь она родилась в затопленной деревне, здесь когда-то был дом ее родителей. Год назад, весной, Дара набрала в бутыль драконьей воды и уселась на ближайшую скамеечку. Она сидела на берегу и представляла отчий дом, улыбаясь лучам ласкового весеннего солнышка. Скоро к ней подошел богато разодетый бородатый мужчина и попросил разрешения присесть рядом на скамейку. Девушка кивнула и подвинулась. Бородач присел, они долго беседовали о жизни девушки, потом он предложил Даре работу натурщицы. Мужик оказался известным королевским скульптором, девушка слышала о нем. Мастер Сежей очень понравился ей, но тогда Дара была еще несовершеннолетней, и мастер через два дня пришел в дом ее тетушки спросить разрешения нанять ее на работу.
С тех пор, уже целый год она работала натурщицей великого мастера. Дара знала, что все его последние шедевры были скопированы с ее совершенного тела, это немного льстило юной девушке. Мастер Сежей исправно и хорошо платил и никогда не позволял себе ничего лишнего в общении с ней. Такие отношения устраивали девушку, скульптор сдувал с нее все пылинки, как будто Дара была его творением. Он баловал ее и постоянно угощал дорогими заморскими сладостями. А к другим простолюдинам он относился очень брезгливо. Последнее время девушка постоянно опаздывала на работу, мастер Сежей всегда только грозил пальцем и что-то бубнил себе в бороду. Сегодня Дара опоздала на целых полчаса. Она стремительно подскочила к двери мастерской, которая находилась прямо за рыночной площадью и влетела в прихожую, мысленно готовясь к ссоре со скульптором.
Но, удивительное дело, мастера Сежея не было в мастерской. Он отсутствовал, даже не заперев входные двери. Дара даже растерялась, оно и к лучшему, подумала она, скульптор в этот раз не заметит ее опоздания. Девушка уселась на скамеечку рядом с сокрытым занавесом новым шедевром великого мастера. Сначала Сежей ваял Дарины изваяния из глины, и только потом, когда они принимали совершенную с его точки зрения форму, он повторял их в камне. Мастерская сегодня была непривычно пустой, все работы куда-то исчезли, осталась только бадья с разведенной глиной и закрытая красным занавесом статуя в центре.