Эссе о Юрии Олеше и его современниках. Статьи. Эссе. Письма. - страница 64

Шрифт
Интервал
И узнаёт, кто рыцарей поверг…
Там, над кустом —
шумел, сиял и открывался Рай…
Струился свет, стекая, как Архангел,
меняя драгоценные цвета,
огромный свет – свет конницы небесной,
свет плата Вероники…
Свет от одежд, очей, лица, от рук
там над кустом представшей
Беатриче…
И Алигьери знал, какое имя
Дать Господу владениям Его…
Он так сказал:
«Как к Господу, умерши, прихожу…
– и спросит Он: «Чего тебе я не дал?»
«Что мне хотеть? – тогда Ему скажу, —
раз я любовь великую изведал»…
И покажу: «Гляди по тёмным странам —
Там, в высоте, в текущей смутной мгле
горит звезда. Её Альдебараном
живущие назвали на земле…
Когда бы вдруг с небес рука твоя
Меня совсем забыла б меж другими, —
то и тогда – что требовал бы я,
раз у нея нежнее было имя?»

Одесса, октябрь 1920 г.


Публикацию текста поэмы Юрия Олеши «Беатриче» И. Панченко осуществила в следующих изданиях:

– Публикация поэмы Юрия Олеши «Беатриче» и вступительная статья в журнале «Collegium» (1994. № 1. С. 157–158).

– Неизвестный Олеша. Публикация поэмы Юрия Олеши «Беатриче» и вступительная статья в журнале «Побережье» (1999. № 8. С. 170–173).

«И Алигьери знал, какое имя…»

(Неизвестная поэма Ю. К. Олеши «Беатриче»)

Вспоминая гимназические годы, Юрий Олеша связывает своё первое, неизгладимое ощущение «что такое стихи» с именем Александра Блока. Он пишет о «чистом восхищении» Блоком, которое пережил тогда. О восхищении «розами, рыцарями, Равенной, благовещением – всем, что вплыло в душу после знакомства с Блоком».[183]

Было не только восхищение. Подражание блоковским интонациям, блоковским сиренево-синим краскам, эпитетам легко угадывается в самых ранних стихах Олеши из его сохранившегося юношеского альбома «Виноградные чаши» (1915):

Под вечер встанет над туманами
Из старой сказки Рюбецаль —
И даль с чертогами стеклянными
Окрасит синюю эмаль

(«Зима»).[184]

Ползёт, дымясь, сиреневый туман…
Темнеет быстро. Над сухим бурьяном
Взошла и стала бледная луна…

(«В степи»).[185]


«Бледный небосклон», «Бледная луна», «тумана флер», «туманный» – подобные образы мы встречаем в стихах Юрия Олеши и в 1917, и в 1918 году («Сиреневое рондо», «Бульвар», «Майские стихи».[186] «Эпитет "бледный" остаётся одним из любимых в поэзии А. Блока», – писал исследователь В. Альфонсов.[187] Героини его стихов ещё долго будут сохранять сходство с блоковской Незнакомкой. Так, от взгляда на Бьянку («Двор короля поэтов») у Принца «сердце замерло в таинственной печали», потому что она – «Никто», не столько реальное лицо, сколько воплощение призрачного желанного Идеала:

Следующая страница