– Может, «Песню Ветра»…
– Ими душится бабушка.
Женщина за прилавком достала элегантную коробку, спрятанную за другими. Она была бледно-розовато-лиловой, то есть какого-то дорогого неопределенного цвета. С черновато-серой полосой. Флакон как раз умещался в ее ладони, по нему шел узор из рельефных ромбов, стекло было изящно закручено. «О Саваж». Женщина распылила немного духов на матерчатую салфетку, взмахнула тканью перед их носами. Подождала. Аромат был свежий и сухой. Слегка лакричный. Может быть, с намеком на облако. Нотки свежераспиленного дерева? Сена. Какой-то особенной травы в особенном лесу. Ничего темного, ничего страстного. И что-то еще.
– Большинство людей думают, что пахнет слишком заурядно, – сказала леди. – Эти духи не похожи на другие. Никто их не покупает. У нас есть только один флакон.
Сноу смотрела на Джозетт, широко раскрыв глаза. Джозетт снова вдохнула аромат.
– Мне бы хотелось, чтобы все пахло так, – призналась Сноу.
– Такой чистый запах, – проговорила Джозетт, опустив флакон. – Должны быть недешевы.
– Немного дорого, да, – смутилась женщина. Ее, казалось, озадачила сумма. – Я здесь просто работаю. Это не мой магазин, – добавила она.
– Да, – пробормотала Сноу. – Дороговато. Я экономила. Ну да ладно.
– Они подходят и для мужчины, и для женщины. «Оу-у Саваж».
– «О Саваж», – процедила Джозетт с преувеличенным французским акцентом. – Они нам подходят.
Она повернулась к Сноу, ее глаза искрились.
– Какой запах!
– То, что надо, – отозвалась Сноу.
Глубоко в сумочке у Джозетт был спрятан старомодный старушечий кошелек. Она его вытащила. Сноу страстно обняла сестру.
Потом, прямо перед продавщицей, они расплакались. Обе понимали: это то, что нужно. Одеколон пах чистотой, как волосы Лароуза в холодный осенний день, когда брат входил в дом и Эммалайн склонялась над ним.
«Ах, как ты пахнешь, – говорила она. – Ты пахнешь, как весь огромный мир».
Покидая аптеку, Джозетт и Сноу поговорили о запахе огромного мира и решили, что обладают сверхъестественными способностями, не меньшими, чем ведьмы на шабаше.
– А может, все наши люди обладали ими до того, как пришли белые.
– Да, – согласилась Сноу. – И мы жили пятьсот лет.
– Я даже слышала, как кто-то это говорил.
– И я тоже. А еще мы могли управлять погодой.
– И в это я верю.
– Отлично, – заявила Сноу. – Займемся этим прямо сейчас.