– Россия тоже. У нас своя национальная модель прагматизма.
Скользкую тему оставили. Поговорили о культуре, о будущих фестивалях.
На прощание Столбов спросил гостью:
– Правильно ли я понял – вы спросили про Барбура и Чавеса по поручению всего ЕС?
– Да. Считайте, это был вопрос от Европы.
– А как относятся в Европе ко мне? Вообще, ко всему, что произошло у нас с прошлого декабря?
Канцлер помолчала. А потом улыбнулась совсем искренне и неофициально.
– Как ваши чиновники и наши бизнесмены вместе взятые: боятся и надеются. Кроме того, я пару раз слышала: «Похоже, мы скоро поймем, чего Россия хочет на самом деле».
– Согласны?
– Я согласна.
Это была не последняя фраза беседы. На прощание канцлер протянула Столбову записку. Ее он прочел лишь в самолете.
Текст был русским, написан чернилами, без ошибок:
«Наши спецслужбы предупредили меня: в вашем ближайшем окружении есть предатель. Остерегайтесь».
* * *
17.00
Статья 18 Конституции Российской Федерации гласит: «Права и свободы гражданина являются непосредственно действующими». Но, как известно, права и свободы действуют сами по себе не чаще, чем машина ездит без шофера. Другое дело, когда есть гражданин, готовый дать правам и свободам непосредственное действие.
Таковых граждан в новой, столбовской России оказалось довольно много. Каждый месяц, восемнадцатого числа, они собирались на Пушкинской площади, чтобы заявить на всю страну о своих претензиях к власти. Средство было: по распоряжению правящего режима неподалеку от терпеливого Александра Сергеевича находилась телекамера для трансляции по «России-24».
В прошлый раз свобода в прямом эфире кончилась на восьмой минуте – дракой. Сегодня оппозиция вроде бы договорилась и акция в рамках «Стратегии-18» должна была пройти мирно. Микрофонное время разделили три главных оппозиционных блока: «Объединенные гражданские силы», «Левый альянс» и «Русский реванш». Хотя «граждан» было существенно больше, но на вчерашнем заседании координационного штаба порядок выступлений разыграли в «камень – ножницы – бумага», в «орлянку» и даже погадали на Конституции. Вышло, что первым к микрофону выходить ОГС, потом левакам, далее – реваншистам. Огээсники возрадовались, реваншисты удовлетворенно заметили: за нами последнее слово, а левые уверенно заявили: после нас вся страна переключит телевизор, все равно никто лучше не скажет.