Алена остановилась перед бабушкиным домом. Ставни закрыты. Дома ли? Она открыла покосившуюся калитку палисадника, пробралась через заросли крапивы до ближайшего окна.
«Хорошо, что в джинсах. Вот бы запрыгала в юбке!»
Постучала в ставню. Прислушалась. Дома! Хлопнула дверь, она услышала бабушкин голос во дворе:
– Ну-ка, идите отсюда! Прочь идите! Щас собаку спущу!
И баба Гутя стала колотить какой-то палкой по крыльцу:
– Вот я вам! Прочь отсюда сейчас же!
– Баба, это я, Алена!
– Кака-така Алена?! Сказала, идите отсюда!
Алена выбралась из крапивы, оказалась перед воротами:
– Бабушка, открывай же. А-ле-на.
– Алена? С города приехала? Ой-е…
Зашлепали бабушкины калоши по лужам, загремел засов, заскрипели навесы. Наконец открылась калитка в воротах. Баба Гутя нисколько не изменилась – такая же маленькая, скрюченная, в своем стандартном белом платке. В руке палка.
– Ты кого гоняешь, бабушка? – вместо приветствия спросила Алена.
– И точно Аленка. Надо-сь. Как ты здесь?
– Соскучилась, – совершенно искренне ответила Алена, обняв бабушку. – Я поживу у тебя немного?
«Какая же она маленькая и худенькая. В чем только душа держится…»
– Да живи ради бога, – бабушка потащила ее в дом. – А то я все одна да одна, ни поговорить, ни послушать. И готовить одной не с руки. Живи, милая. Сколько ж тебя не было?
В доме все было по-прежнему. Алена как будто попала в детство. Подумала: «Хорошо-то как!»
– Разувайся пока, а я молочка тебе налью. Свежее, утром Наталья приносила. Отдыхай с дороги, умаялась, чай. Да ты сама достань молоко с погреба, мне сгибаться-то тяжко. Помнишь, где?
Алена помнила все. Ей казалось, что она только вчера уехала из этого дома – все было такое родное и знакомое. Она села на деревянную, покрашенную коричневой краской лавку-диван со спинкой и подлокотниками, стоящую у самой двери. На этой лавке она иногда спала в детстве, когда в доме собиралось много народу.
– Так сколько же ты не приезжала? – продолжала бабушка. – Петька наш, грешник, уже четыре года как сидит. А вы с ним в прошлый раз вместе черемуху собирали, на дереве сидели. Лет пять, видно?
«Если не больше». Алена никак не могла сосредоточиться, чтобы посчитать. Да и зачем? В детстве она каждое лето проводила здесь, у бабушки в деревне. Но, чем старше становилась, тем реже тут появлялась. А после смерти отца вообще не приезжала…