– Тебя что, опять этот Кирилл из церкви обрабатывал? – спросил Олег, наливая чай себе и Денису.
– Да не обрабатывал. Так, поговорили немного.
– На службу приглашал?
– Ну да. Завтра.
– Поедешь?
– Не знаю даже. Вроде интересно.
– Нет там ничего интересного, – вдруг с какой-то злостью сказал прапорщик. – А Кирилл этот вообще пройдоха и обманщик.
Он взял опустевший чайник, запасную банку и вышел – воды набрать.
– За что он его так? – спросил Денис.
– Кого, Кирилла? Это еще цветочки, – усмехнулся Олег. – Тут до тебя полковник один лежал…
– Полковник? – удивился Денис.
– Ну да. А чему ты удивляешься? Они что, не люди?
– Просто странно…
– Да они пьют еще побольше гражданских. Так вот, лежал он здесь…
– Здесь? – Денис показал на свою кровать. История ее прежнего хозяина не выходила из головы.
– Это еще до Кольки было. Вот уж кто воспитывал бедного Кирилла. Тот у полковника и по стойке смирно стоял, и чуть ли не строевым ходил.
– А чего добивался?
– Полковник-то? За православие горой стоял. Сам некрещенным был, но истинно русской верой только православие считал. Вот и ополчился на всех этих католиков-протестантов. А тут Кирилл…
– И что?
– Да ничего. Закодировался полковник, укол поставил и ушел. Хороший мужик был, с Бякой все играл… А Кирилл, как видишь, остался. У прапора нашего кишка тонка оказалась с ним справиться. Да и зачем, собственно говоря?
– Вот именно, от них же и польза есть, – согласился Денис. – Реабилитационный центр…
– «Ребик», что ли? – спросил вошедший Геннадий.
– Как?
– Да они так сокращенно его сами называют. «Ре-а-би-ли-та-ци-он-ный» не выговоришь, барракуда. Тем более, когда язык плохо ворочается.
– Чем они там занимаются?
– Библию изучают.
– И все?
– Нет. Не только. Еще работают.
– Работают? Где?
– Кто на стройке, кто по хозяйству. Они же в частном доме базируются. Дом снимают в Костино.
Денис знал этот район – деревня в черте города, сплошной частный сектор. Как-то, еще на первом курсе, он с несколькими одногруппниками, подрабатывая грузчиками, разгружал там машины с дровами. Впечатление осталось крайне неблагоприятное – грязь и запустение.
– Небольшой домишко, две комнаты. Но хороший, добротный, чистенький.
– Ты что, был там?
– Был, конечно. Пожить хотел.
– И что?
– Да как сказать… Ко двору не пришелся, барракуда.
Олег хохотнул:
– Ко двору? Конечно, там же работать надо. А тут – лежи себе, телевизор смотри. Накормить накормят…