Скоро сестры выбежали в коридор, повиснув друг на друге и умирая от смеха. Мимо, держась за живот, проковыляла молодая женщина с позеленевшим лицом. Все замолчали, было слышно, как женщина дергает за ручки кабинок, пытаясь войти. Наконец она выскочила наружу и, отчаявшись, пошла прочь.
Рената и Эвелин снова разразились хохотом. Йозеф негодующе выпрямился:
– Ничего смешного. Идите туда и немедленно отоприте двери.
– Если сегодня у тебя бар-мицва, это еще не значит, что ты стал взрослым! – отрезала Рената, а Эвелин высунула язык. – Пойдем, Эви, давай запрем все туалеты на палубе А!
Сестры убежали, а Йозеф фыркнул. Они правы. Бар-мицва еще ничего не значит. Взрослые люди – это те, кто берет на себя ответственность.
Йозеф продолжал гулять по палубе, выглядывая стюардов, которым мог бы сказать о туалетных кабинках. И тут же увидел двоих, они остановились поглядеть на воду.
– Должно быть, делает шестнадцать узлов, не меньше, – заметил один. – Капитан велел поставить двигатели на максимальную скорость.
– А как иначе? – сказал второй. – Те два судна меньше и быстроходнее. Они доберутся до Кубы раньше и выгрузят пассажиров. Кто знает, вдруг на Кубе решат, что у них и без того полно евреев, и, когда мы пришвартуемся в тамошней пристани, отправят нас обратно.