– Ну так вот, нету больше этих колонн, – вздохнул Курт и оторвался от окуляров бинокля, через который высматривал в небесах вражеских авиаторов. К вечеру небо затянуло облачками, и видимость, один черт, была крайне неважнецкой.
– Что значит – нету? – удивился Гена, но, в отличие от старшего товарища наблюдение за небом не прекратил, хотя за весь день всего-то и видал, что два P.24, не то румынских, не то турецких, да одинокий Me-110. – Куда же они делись?
– Никуда не делись, – вздохнул Бюндель и вернулся к наблюдению. – Там все остались. На марше были, вылетели прямо на вражеские танки.
– И что?
– И все, – лаконично ответил немец.
– Так это… Погоди, их попереубивали там всех, что ли? – теперь уже бинокль опустил Генка.
– Ну, может, и не всех… – задумчиво ответил оберягер. – Но теперь ждать противника стоит нам, а те из румын, что высадились в Турции, но не успели двинуться в сторону Анкары, так и торчат на побережье, к нам на помощь не торопятся. Одна надежда, что ваши танкисты успеют.
– Так ведь надо тогда и за дорогой следить! – воскликнул парень и, переведя взор на нее, вздрогнул, после чего хрипло прошептал: – Курт… А вот же они, как раз к нам и едут.
– Где?!! – горный стрелок оторвался от созерцания небосвода и уставился туда же, куда и его подопечный.
На дороге, примерно в двух-двух с половиной километрах от позиций батальона явственно различимы были два бронеавтомобиля, грузовик с солдатами и бензовоз. Кроме солдат в кузове грузовик вез еще и прицепленную к нему пушку.
– На наши БА-20 похожи, я их видел несколько раз, – пробормотал Кудрин. – Только колес не четыре, а шесть.
– Не бойся, это румынские OA vz.30… наверное, – ответил Бюндель. – Хотя – черт его знает, на самом-то деле. Давай-ка бегом к майору, доложи об их приближении.
Окрестности города Валендорф,
штаб 19-го корпуса
19 марта 1940 года, 16 часов 20 минут
Генерал танковых войск Гудериан был зол как черт. Нет – как тысяча чертей! Сроки начала наступления на Францию опять переносились – ну не справлялась транспортная система рейха с количеством войск, которые приходилось перекидывать на запад от польской границы. А все от великой «мудрости» фюрера, Канариса и Гейдриха. Именно последние двое присоветовали Гитлеру начать перед войной реальное развертывание войск на восточной границе, чтобы французы и англичане ни в коем случае не догадались о немецких планах и были свято уверены в том, что польско-германское вторжение в СССР – дело решенное.