Наша автобусная остановка называется «У колодца».
И КГБ в Карабанове вовсе нет. И хотя до ближайшего, александровского, всего двадцать минут езды автобусом – но все-таки приятен сам факт…
Идиллия, Аркадия… Идиоты, забыли, где живем! Как будто нам Карабаново уж и не советский город.
* * *
Анатолий: Мы выбирали не жилье, а место, и чтобы цена была нам по карману. Это не дом вообще-то, а традиционная русская изба, в каких жили наши предки веками. Холодные сенцы из тонких жердей, через них вход в «жилую» часть. А она состоит всего из одной комнаты. Посреди избы стоит большая русская печь и собою делит комнату на две части. Всего площади в этой избе вместе с печкой 30 квадратных метров. Снаружи «дом» имеет размер пять на шесть метров. Три маленьких оконца с фасада и одно боковое дают мало дневного света, и в избе стоит постоянно полумрак. До меня здесь жили две семьи: родители, еще не такие старые, и две взрослые дочери. Одна из дочерей была уже замужем, и поэтому здесь же жил зять и двое маленьких детей.
«У нас тут одни постели стояли», – рассказывала мне молодая хозяйка.
Мне в этой связи припомнился анекдот времен Хрущева. Когда он был в Америке в конце 1950-х годов и встречался с американским президентом Эйзенхауэром, то попросил того показать, как и в каких жилищных условиях живут американские трудящиеся. Зашли они к одному из американцев в дом, и тот стал показывать Хрущеву свое жилище: это вот прихожая, это гостиная, это кухня, это столовая, это мой рабочий кабинет, это библиотека, это спальня жены, это спальня дочери, это сына… Это ванная, это уборная…
Когда Хрущев обошел и осмотрел весь дом, Эйзенхауэр спрашивает: «Ну а у ваших рабочих, г-н Хрущев, какие жилищные условия?» Хрущев не стал врать: «У нас все так же, только без перегородок!»
Купленный мной «дом» был именно таким – «без перегородок». Строили его сразу после войны и не из нового леса, а перевезли из деревни сруб и собрали. Крышу крыли самодельной деревянной дранкой. Сейчас она уже прогнила, и, чтобы дом не заливало водой, поверх дранки ее накрыли рубероидом. Фундамента нет, и «дом» стоит на четырех кирпичных столбиках по углам.
По бокам вместо фундамента обшивка из гнилых досок, присыпанных опилками. Когда-то такой фундамент спасал жилье от зимней стужи, но сейчас все это прогнило: зимой снег наметает в подполье, а в щели между досками пола дует холодом. Печь здорово дымит, коптит, и потому в доме витает копоть и сажа, хотя тепла дает эта печь много. Окна тоже все прогнили, и их нельзя теперь открывать – рамы рассыпаются и вываливаются стекла. К тому же полностью сгнили три венца сруба, что увеличивает дыры в подполе и «тягу» оттуда в жилье.