Полина ушла к мальчику. Ничем своего удивления и прочего не проявила. Только глянула, как все угомонились. Довольная, кивнула мне и уплыла.
– А чтоб никому не было плохо, не надо поднимать гвалт. Чего вы сюда приперлись? Если из-за того, что говорил Довид, так это ерунда на постном масле. Езжайте, откуда приехали. Если еще что-то, выкладывайте. Но времени у меня нету, чтоб с вами балакать. У меня время – рабочее. Служебное. Ну?
Тогда заговорила Ева. Я специально на ее голос не повернулся всем туловищем, а только чуть-чуть настроился ухом.
– Довид сначала к вам домой пошел, а там Люба ему сказала, что хлопчик тут. Он – сюда. Тут Полина Львовна. Она меня отправила вам звонить.
Я уже терял терпение:
– Понятно. Зачем тут вся мишпуха? Ну, Довид – ладно. Хоть и бред. А Табачник? А вы с Малкой? Вы что, обязательно хороводом ходите? По одному, как люди, двигаться не способные?
Довид говорит:
– Мы за своим пришли.
Я закричал, невзирая на обстоятельства:
– Кто это «мы»? Вы поименно назовите, Довид Срулевич, кто это «мы»! Поименно! У нас коллективные жалобы не принимаются.
Довид назвал. Причем загибал пальцы по ходу:
– Я – раз. Зусель – два. По поручению Бэлки. От ее, значит, имени. Уполномоченные. Это три.
Я развернулся к Евке:
– А вы, Ева, входите в дальнейший счет или как?
Ева говорит:
– Нет. Я – против. И за Малку отвечу. Она тоже против.
Я встал и подошел к Малке. Она делала вид, что дремлет. Я тронул ее за плечо – вежливо.
– Малка, вы за или против?
Она разлепила глаза и что-то загиркала.
– Довид, переводи.
– Переводить не обязан. Тут не допрос.
Спрашиваю с нажимом:
– А что ж тут такое делается, люди добрые?! Не допрос! Хотите допрос – будет допрос! Приходите в чужой дом скопом. Тут больной ребенок, до вас не касающийся. Устраиваете погром. Меня с работы срываете. Жену мою перепугали, наверно, до смерти…
И тут меня как громом ударило: Любочка сейчас мечется, а я тут болтовню развожу с помешанными.
– Что вы Любе наговорили? Довид, отвечай живо!
– Ничего особенного я ей не сказал. Сказал, что приехал за Иосифом. Она закричала и упала. Я ей водой в лицо побрызгал, она встала. И на меня с кулаками. Я ее не осуждаю. Я ее крепко за руки прижал и спросил, где мальчик? Ганнуся ваша сказала, что он у тети Полины – больной. Я с Зуселем – сюда. Тут Евка с Малкой вокруг хлопца крутятся, помогают…