– Летит, ё! – прошипел Рыжий, остервенело пихая Червяка в бок локтем, тот вскинулся, вглядываясь в темнеющее небо. Появившаяся на синем фоне точка на глазах росла, превращаясь в грозного хищника. Лучи уходящего за горы солнца вспыхнули алым на рыжем золоте перьев. Крылья, размахом вдвое превосходящие самого большого орла, несли тело громадного льва, увенчанное орлиной же головой с мощным клювом иссиню-стального цвета. Скользнув под перистыми облаками, грифон скрылся с глаз разбойников за нависшим над их убежищем козырьком.
– Сейчас сядет! Давайте, давайте, вашу мать! – заторопил Рыжий, но напарники и сами спешили, устраивая гигантский самострел в заранее оборудованной нише. Рыжий улёгся, прижимая к плечу приклад, Куколь вцепился в цевьё, а Червяк с натугой завращал ручку, натягивая огромный лук. Со щелчком застопорился взводной механизм, и Куколь уложил в ложбинку страшную стрелу.
Грифон вновь появился в небе, он, не снижаясь, выписывал идеально ровный круг. По ушам ударил протяжный, глубокий крик.
– Какого ж ты хрена, курица нещипаная? Садись, садись, падла! – сквозь зубы цедил Рыжий. Все трое пожирали глазами вожделенную добычу, поэтому никто не увидел второго грифона до тех пор, пока он не влетел под скрывающий охотников каменный козырёк прямо за их спинами. Львиные лапы спружинили бесшумно, но хлопок сложенных в последний миг крыльев заставил разбойников обернуться.
Прыжок. Двадцать острых, как кинжалы, когтей и клюв, разрубающий череп горному быку.
Трое разбойников, затаившихся ниже, тоже наблюдали за кружащим в небе грифоном. Сверху не раздалось ни единого крика, но оторванная голова Рыжего, шлёпнувшаяся прямо перед ними, дала понять – что-то пошло не по плану. Отчаянные парни, из охотников вмиг ставшие дичью, с воплями ужаса понеслись вниз по склону. Кружащая в небе грифониха круто спикировала на них, как камень, пущенный из пращи. В мгновение ока окровавленные тела расшвыряло по склону, словно ударом боевого тарана.
Пара грифонов медленно кружила в наливающемся ночной чернотой небе. Уже давно великие маги поняли, что грифонам отведена своя, особая роль в магической картине мира. Кровь, столь ценимую чародеями-отступниками, грифоны отдавали добровольно, сами, вплоть до последней капли, но лишь тогда, когда это было необходимо для спасения мира, когда об этом извещал несущийся по струнам мироздания сигнал беды. Уже давно грифоны были неприкосновенны, и сегодняшняя вылазка глупцов могла бы казаться никчёмной глупостью – но была лишь звеном цепи, затягивающейся мёртвой петлёй на глотке всего земного мира…