Ксанка часто бегала сюда, улучая чуть не каждое свободное время. Отчаянная легконогая девчонка всякий раз успевала покрыть немаленькое расстояние и вернуться домой раньше, чем чернильная тьма поглотит золотые отблески скрывшегося за верхушками деревьев солнца. Конечно, пару раз её отсутствие всё же было замечено, но ей удавалось избегать тщательных расспросов, отделавшись какой-нибудь придумкой.
Страшно даже представить, что старшие узнали, куда она бегает на самом деле…
Аккуратно сплетенные лапоточки без стука бойко несли свою десятилетнюю хозяйку сквозь чащу. Здесь не было никакой тропы, но Ксанка отлично помнила дорогу, с самого первого раза, когда, собирая грибы, нечаянно отделилась от остальных детей.
Великаны сосны сменились сумраком и прохладой густого ельника. Среди могучих вековых елей с мрачными лапами густых ветвей росли и молодые весёлые деревца, ярко-зелёные и пушистые. Под ногами запружинил мох, а в воздухе потянуло болотной гнильцой. Отсюда рукой подать было до Глухих топей, мест, куда категорически запрещалось ходить детям, и дело было отнюдь не только в опасности забрести в трясину. Да и не всякий взрослый охотник сунулся бы сюда.
Вот и полянка – небольшая, круглая проплешина среди царства колючей, остро пахнущей хвои. В самом центре – большой валун, как вспучившаяся из-под земли спина сказочного чудовища. Ксанка ловко взобралась по округлому боку и уселась на нагретой за день, широкой, как обеденный стол, верхушке. Провела рукой по сухому лишайнику, густо залепившему поверхность камня. Перевела дух.
Она и сама не могла сказать, почему её тянет сюда. Было ли виной простое детское любопытство и тяга к чудесным приключениям, а, может, влекло ощущение чего-то необычного, прикосновение к настоящей, недоступной для других, тайне? Или дело было в другом?
Под низко нависшими над землёй тяжёлыми ветвями бесшумно скользнула серая тень. Ксанка не могла её видеть – движение произошло за её спиной, но девочка безошибочно повернула голову и радостно позвала:
–Это я! Я здесь! Выходи, киска!
Она всегда ощущала её присутствие, словно мягкая, бархатистая лапа аккуратно гладила кожу между лопаток. Было немного щекотно и очень приятно.
Одним упругим прыжком мантихора выметнулась из сгустившегося под еловыми лапами сумрака и оказалась на валуне рядом с девочкой.