Как философ, Эмпедокл в трактате «О природе» говорит, что чувствам все-таки следует доверять. И что существует и движение, и множественность вещей – это очевидный факт, с которым следует не спорить, но на котором нужно основываться. Однако чувственные способности ограничены, ибо жизнь быстротечна, а разум наш слаб. Поэтому познать полностью все бытие человек не может. Поэтому Ксенофан и Парменид, рассуждавшие обо всем бытии, были неправы.
Так же как Парменид, Эмпедокл считает, что небытие не существует. Однако если небытие не существует, а существует лишь бытие, и движение при этом все-таки есть, то надо каким-то образом устранить те противоречия, которые возникли в философии Парменида. Поэтому Эмпедокл идет по пути, который проложили еще до Парменида философы, находя начало всех вещей в каких-либо стихиях. Он утверждал, что мир состоит из четырех стихий. Не какая-либо одна стихия главенствует, является началом, но все состоит из четырех стихий, которые он называет «корнями». Они «равны и все одинаково древнего рода». Кроме того, мир управляется всемирным законом – двумя силами, Любовью и Враждой. Когда побеждает Любовь, то все стихии соединяются воедино и мир предстает как некий единый Сфайрос, Шар, т. е. то бытие, о котором и мыслил Парменид. Но затем начинает побеждать Вражда. Элементы разъединяются, и возникает множественность вещей. То, что мы считаем возникновением и уничтожением, в действительности лишь соединение и разъединение стихий. Нет ни возникновения, ни уничтожения, потому что если возникает бытие, то оно может возникнуть только из небытия, а уничтожаться вещь может только в несуществующее, что невозможно. Под действием Вражды элементы начинают разделяться до окончательной победы Вражды, когда все элементы существуют раздельно. Потом опять Любовь начинает все соединять воедино и в какой-то момент побеждает Вражду, и мир вновь становится целым, неделимым бытием. Наш мир, в котором мы живем, – это тот мир, который формируется на третьем этапе – этапе победы Любви над Враждой. Эмпедокл, таким образом, соглашается с Парменидом в том, что невозможно возникновение и уничтожение, но добавляет, что существует разделение и соединение. И шарообразное парменидовское бытие тоже существует, но лишь тогда, когда полностью главенствует Любовь.