– В этом отношении я жестко ограничен рамками конфиденциальности. В отличие от Феллингера мой клиент жив. – Коэн покатал сигару между ладонями. Такая же привычка была и у Майло, только он курил другой сорт.
– Позвольте спросить, лейтенант. Что рассказал вам Грант о своей работе для Урсулы?
– Кори развелись, но продолжали сотрудничать на вполне дружеской основе. Время от времени у них возникали разногласия по финансовым вопросам, главным образом относительно стоимости «Уррич Лтд.».
Старик молчал.
– Вы согласны с его видением ситуации, мистер Коэн?
– Вы же не слышите моих возражений, лейтенант.
– Ситуация, должно быть, довольно странная, сэр.
– Что в ней странного?
– Бывшие супруги продолжают деловые отношения.
– Такое случается чаще, чем вы думаете, – сказал Коэн.
– С положительными последствиями?
Адвокат задержал сигару между указательными пальцами.
– Нет. Обычно нет. В идеальном мире бизнес можно разделить по справедливости, и тогда партнеры добровольно преследуют собственный интерес. Иногда у меня такое получается. Если те самые интересы независимы.
– У Кори интересы тесно переплетены. Они нужны друг другу.
Коэн улыбнулся.
– Феллингер объяснил, чем они занимаются?
– Импорт-экспорт дешевых товаров из Азии.
– Цветы Востока… Да, жалкие безделушки, цацки.
– И теперь ваш клиент получает все, от стебля до лепестков.
– Поэтично, – сказал Коэн. – Но, по правде говоря, я не уверен, что Ричард сможет вести бизнес дальше.
– Поскольку Урсула была креативной силой.
– Совершенно верно. Без нее бизнес, скорее всего, не пойдет.
– Следовательно, у вашего клиента нет мотива.
– Я его не вижу.
– Мистер Феллингер, – вступил я, – упомянул, что последний конфликт возник примерно год назад.
Коэн пожал плечами.
– Мистер Феллингер также сказал, – продолжал я, – что он не сомневался в успешном разрешении всех противоречий.
Адвокат рассмеялся.
– Не согласны? – спросил Майло.
– Я, старик, детектив. Мои пророческие силы истощились. Зачем Урсула встречалась с Грантом сегодня?
Майло улыбнулся.
– Не важно. – Коэн положил сигару в ониксовую пепельницу и, опершись ладонями на стол, неуверенно поднялся и глубоко вдохнул. – Вы, конечно, будете разговаривать с Ричардом, если уже не поговорили. Что он скажет вам, это его прерогатива, но мне больше сказать нечего.
Старик открыл дверь.