– Мне нужно написать свой отчет.
– Бюрократия. Отчеты, процедуры. – Она сняла со сковороды порцию омлета и положила на тарелку. – Почему никого не прислали сразу после похищения?
Прошло всего лишь две недели, но ей они, вероятно, показались вечностью.
– Нам пришлось ждать официального запроса местной полиции.
– Вы должны были быть здесь. Всем надо было быть здесь. – Дрожащей рукой она подняла тарелку и поставила ее на поднос. – Мне, видимо, не избежать разговора с вами. Но сначала отнесу матери омлет. С тех пор как Бонни исчезла, она почти не встает. И почти ничего не ест.
– Давайте я отнесу, – внезапно, подчиняясь какому-то импульсу, предложил Джо и взял поднос. – Куда?
– Как подниметесь, первая дверь.
Что я делаю, думал Джо, поднимаясь по лестнице. Вот тебе и философия невмешательства. Сам, можно сказать, вырвал поднос у нее из рук. Зачем?
Чтобы помочь. Успокоить. Унять боль.
Безумие. Он видел Еву Дункан всего лишь несколько минут. Сочувствие – естественное, понятное чувство. Без него нельзя. Сочувствие, но не эта вспыхнувшая вдруг неодолимая потребность уничтожить рвущую ее муку.
Ладно. Отнеси омлет и возвращайся. Займись тем, за чем пришел. И забудь все прочее.
Он остановился, увидев на стене взятый в рамку рисунок. Точнее, набросок. Это была, без сомнения, Бонни Дункан. Джо видел ее фотографию – весьма, кстати, неплохого качества – в деле, но здесь, на простом листке бумаги, девочка была изображена с такой любовью и таким мастерством, что казалась живой.
Интересно, кто же ее нарисовал? Мать?
Хватит. Выбрось из головы лишнее. Вспомни, кто ты такой.
Он постучал и, немного выждав, толкнул дверь и переступил порог.
– Миссис Дункан? Я – агент Джо Квинн. Ваша дочь прислала завтрак. Можно войти?
– Да… – Сандра Дункан лежала на кровати, откинувшись на подушки. Южный акцент проявлялся у нее сильнее, чем у дочери. – Вот только есть я не хочу. С тех пор как Бонни… – Голос ее дрогнул, в глазах блеснули слезы. – Мне так ее не хватает. Почему вы не можете ее найти?
Сандре Дункан было около сорока, и выглядела она симпатичнее дочери, но ни жизненной силы, ни энергии Евы Джо в ней не обнаружил.
– Для этого я и приехал. – Он подошел к кровати, опустил поднос на одеяло. – Теперь это мое дело. А у вас дело свое. Вам нужно держаться и помогать дочери.