Вдоль дороги бежала серая собака. Дойдя до их дома, собака остановилась, поглядела в их окно и вдруг совершила огромный прыжок в Катину сторону.
– А-а-а!
Катя руками и ногами резко оттолкнулась от подоконника, соскользнула с дивана, больно ударилась виском об угол стола и упала на пол.
Ира вылетела из-за занавески.
– Ты чего, совсем офонарел?! – заорала она, со злостью глядя в довольное лицо брата.
Катя тихо выла, пытаясь одновременно потереть бок, макушку и коленку.
– Вставай, хватит реветь, – потянула ее за руку сестра.
– Я видела, собака в мою сторону как прыгнет, – сквозь всхлипывания пыталась оправдаться Катя. – Значит, я тоже молоко отравленное пила?
– Не было ничего, – Ира мельком взглянула в окно – никаких собак, путь свободен.
Катя, надув губы, посмотрела на брата.
– Как же ты их молоко пил, если оно ядовитое? – жалобно спросила она. – Теперь ты тоже превратишься в собаку!
– На меня их молоко не действует. – Пашка почесал кадык, закатил глаза под потолок и нараспев произнес: – Я его, знаете, сколько уже выпил? Поэтому давным-давно стал… вампиром!
Оскалившись, Пашка прыгнул на сидевших у стола сестер. Катя с Ирой взвизгнули, шарахнувшись в разные стороны. Брат довольно захохотал.
– Маленькие вы еще, – хмыкнул он, потягиваясь. – В сказки верите. Ерунда все это – колдуньи, не колдуньи… А вот то, что наш председатель – жук навозный, это есть. Надо же! Устроить кладбище у нас под боком! Такой лес испоганить! И за что он так не любит нашу деревню?
– Ну, что еще произошло? – на пороге появилась бабушка.
Павел сразу же отодвинул от себя бидон, выбрался из-за стола.
– Это тебе, – нашлась Ира, выставляя из-за дивана банку с начавшей вянуть кувшинкой.
– Так вы в болоте купались или на речке? – Баба Риша подошла к столу, заглянула в бидон. – А молоко где?
Пашка проскочил мимо нее, всем телом налег на тяжелую дверь, выпадая в темные сени.
– Баба Риша, цыганка Валя – колдунья! – вдруг выпалила Катя, поднимаясь с пола.
– Сплюнь, – недовольно покачала головой бабушка. – Какая она колдунья? Так, видимость одна. Погадать, пошептать – это она еще может. Какое у нее колдовство? Ты лучше скажи, что натворила? Вылетела из Валиного дома как угорелая. И она все твое имя у меня выпытывает… Что такое, глаза почему опять красные?
– Бабушка, она меня съесть хочет, – заканючила Катя, вспомнив Пашкин рассказ. – И молоко у нее ядовитое. Давай не будем больше у них ничего брать!