Мой «Фейсбук» - страница 5

Шрифт
Интервал


Что мать моя Нина Романовна происходит из Хазарского каганата, ее настоящее имя Наиля и папа ее, мой дед, – Рувим; про папу моего он ничего плохого не сказал.

Наш план таков, вы должны помочь Родине, Родина вас не забудет, вы готовы? Время пошло! Время кончилось!

Прошла одна секунда, я согласился, не зная своей судьбы, – данные о моем происхождении меня раздавили, значит, мне теперь придется жить в чужой шкуре, ну что же, подумал я, значит, вот оно, мое новое воплощение.

Я кивнул, он улыбнулся, и я понял, что клясться на крови не придется, я не люблю кровь, я люблю курицу, и голубцы, и еще маковый пирог и варенье из белой черешни, ну это так, Вам для сведения, если в гости позовете.

Сорокин продолжил: в стране есть отдельные отщепенцы, желающие покинуть нашу Родину, предать ее из-за временных трудностей с продовольствием.

Прикрываясь националистическими лозунгами об исторической родине, они рвутся туда и тем самым порочат светлое дело социализма, им надо дать по рукам, а кое-кому и по голове, и мы дадим, с вашей помощью в том числе.

Вы со всей семьей выезжаете в Израиль, потом мы вас в дипломатическом багаже перевезем в США, вы внедритесь в эмигрантское отребье, и потом мы вас вернем в трюме сухогруза «СТЕРЕГУЩИЙ».

На Родине напишете книгу «Я выбрал свободу», вам помогут товарищи из ТАСС, группа уже сформирована.

Мне все нравилось, даже обрезание мне делать было не надо: еще в армии мне после антисанитарной жизни в товарном вагоне, который вез меня на целину убирать невиданный урожай 72-го года, сделали обрезание по причине фимоза; хирург в районной больнице города Павлодар отсекла все лишнее, как Микеланджело Буанаротти, и член из синего стал розовым, и все стало вокруг голубым и зеленым, как в кинохите жестоких тридцатых. С тех пор я заболел искусством, а до этого страдал только венерическими и ОРЗ.

Сорокин попрощался сухо, попросил его не искать. Вас найдут, ведите себя естественно, выйдите из профсоюза и перестаньте выписывать газету «Правда».

Это первый этап, с намеком сказал Сорокин и исчез, как Воланд на Патриарших…

Третье письмо Анне Чепмен

Дорогая Анечка!

Я продолжу свою «Илиаду» (в смысле одиссею моей второй попытки) попасть в органы и исполнить свою заветную мечту.

После встречи с Сорокиным жизнь моя наполнилась смыслом, как грудь матери – молоком перед выкармливанием пятого младенца от неустановленного отца; я стал осваивать профессию агента-нелегала.