Компанию за столом мне поддержал мужчина, с которым познакомились у табло. Он читал молдавские новости и информировал нас о том, что же на самом деле происходит с рейсом. Оказалось, что самолет, который вот уже несколько часов назад как должен был увезти нас в Кишинев, еще не вылетел. Люди продолжали возмущаться. Я смотрела на все это и понимала, что так складывается не случайно. Что мне дают время побыть вдалеке от всего кошмара, который ждет меня на Родине.
Я отлучилась на пару минут. Когда вернулась к столу, новый знакомый посмотрел на меня с интересом, назвал мою девичью фамилию и спросил: «Это ваша фамилия? А брата Андрей зовут?»
От удивления уставшие глаза полезли на лоб, в голове молнией пробежала мысль: «Мой паспорт он не видел, да и там другая фамилия. Что произошло здесь, почему он спрашивает, и вообще, как он мог узнать мои данные?» Вслух я произнесла только: «Откуда вы это знаете?»
«В молдавских новостях только что вышел репортаж о вашем брате», – ответил мужчина.
Все мое ложное спокойствие вмиг испарилось, на глазах появились слезы. Я попросила зачитать, что пишут. Пока я слушала новости, слезы тихо катились по лицу.
Мой собеседник извинялся, что расстроил меня, но дело было совсем не в нем. Когда ты находишься далеко, пока ты просто сидишь в аэропорту и ждешь рейса, то впадаешь в некий вакуум спокойствия, ведь ничего не происходит. Ты в безопасности, вокруг люди, и беды как бы и нет. Ведь с тобой все в порядке. Но это лишь самообман. Люди за соседним столиком весело шутили о предстоящем полете, а потом поинтересовались, почему я плачу. Я ответила: «Моего брата убили полицейские, еду на похороны».
Начались кухонные беседы об ужасной жизни в нашей стране, как все плохо и как тяжело. Слова, слова, слова и еще раз просто слова, и смелое возмущение, пока никто не видит. В этот момент я чувствовала себя такой маленькой и беззащитной: «Смогу ли я пробиться через все баррикады лжи, безразличия, жестокости, бюрократии, кумовства? Смогу ли я узнать правду о смерти брата, добьюсь ли правосудия?»
Я была полна сомнений и отчаяния. Меня разрывали боль утраты и страх перед предстоящими похоронами. Из Кишинева пришло сообщение, что тело выдали отцу, и он уже на пути домой. Мы все куда-то ехали.
Вскоре объявили о посадке. Самолет из Кишинева успешно приземлился и наконец был готов принять новую порцию пассажиров на свой борт.