«Это почтовое отделение а не справошная, пятнадцатое сегодня, сентября»
Дозаполнил извещение, протянул в окошко выдачи, получив взамен бандероль. Посмотрел на облезлые электронные часы висящие на стене: 19: 55. Под часами, позапрошлогодний календарь с видами Серпухова. Понятно почему злится почтальон, через пять минут закрываться, а тут я со своей бандеролью.
От почтового отделения до парка при Высоцком мужском монастыре, всего десять минут ходу. Сел на лавочку, нетерпеливо распаковал бандероль. Вот он, жезл Сешафи. Месяц ждал. Отправитель утверждал, что случайно нашёл его в Нубийских песках. Пришлось машину продать, что бы его купить. Нет, я не идиот, я студент пятого курса истфака. Я прекрасно понимаю что купил.
Взял жезл в руки, покрутил. Головы Анубиса, черепа, египетские иероглифы, сцены пыток. Недаром, имя «Сешафи» означает – злая женщина.
Под моими руками, одна из голов сдвинулась. В рукояти жезла, что то щёлкнуло. Навершие украшенное головами Анубиса, пришло в движение, сделав два оборота вокруг своей оси. Из рукояти выскочил шип и уколол меня в ладонь, на землю упала капелька крови. За спиной раздался шорох, хрустнула ветка. Я замер. Рядом с моей тенью, появилась ещё одна. Запахло тленом и страхом. На плечо легла иссохшая ладонь с длинными чёрными ногтями. Моё сердце остановилось. Пот струйками потёк по вискам. Египетские боги! Неужели сама Сешафи пожаловала в наш мир?
– Эй, милок, дай бабушке десяточку на хлеб – раздался над ухом старческий голос. Из-за спины вышла бабуля и требовательно протянула руку.
Фуух! Да это же всего лишь попрошайка. Выдохнул, вытер пот, трясущейся от пережитого рукой полез в карман за мелочью.
– Ты! Иди отсюда! – бабуля гневно замахнулась пакетом с пустыми банками на кого – то, стоящего с другой стороны лавочки.
«Ещё одна попрошайка» – подумал я. Надо пересесть в другое место, может, отстанут.
Повернул голову, что – бы посмотреть кто там.
«Гремучие кастрюли!» – выкрикнул я от удивления.
Женщина с лицом египтянки, словно сошедшая с фресок Каирского музея. Одета как телохранительница Клеопатры. Вместо пояса – ножны, на ногах сандалии. Красивое, надменное лицо.
Нищенка подошла к ней, и толкнула.
«Ты из какого цирка сбежала, шалава? Проси в другом месте» – добавила она и повернулась ко мне, протянув руку.