Наша зима. Проза. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича - страница 7
– Значит, ты ничего ко мне не имеешь?
– Ничего, кроме первоначальной симпатии. Хотя от нее, кажется, уже ничего…
– И никто тебя ко мне не подсылал?
– Да нет. Я сам. Смотрю, идет молодой симпатичный человек…
– А, так ты голубой?
– Простите? А, вы в этом смысле… Нет, что вы, я женщин люблю.
– Хм! Что-то я тогда никак не врублюсь… Впрочем, некогда мне тут с тобой.
– Ну, тогда я пошел?
– Куда это ты пошел? Ты понимаешь, что на твое действие я просто обязан ответить противодействием? Иначе это будет не по-пацански!
– Понимаю… Наверное. Хотя не совсем.
– Щас поймешь, ботаник несчастный! Становись вот к этой стенке.
– Вот сюда? Хорошо. Можно, я очки сниму?
– Ладно, снимай. И не шевелись, пока я не прицелюсь! Во, сходу попал! Не больно?
– Да нет! Снежок вы слепили не очень твердый.
– Ну, тогда мы с тобой, значит, разошлись краями. Бывай, ботаник!
Утро в гареме
– Хабиба!
– Я, мой господин!
– Фатима!
– Да, мой повелитель!
– Зухра!
– Я здесь, свет моих очей!
– Гульчатай!
…
– Гульчатай!!
…
– Гульчатай, зараза!!!
– Ее нет, о муж наш! Но скоро будет.
– А что вы такие все надутые? Как неродные прямо! Говори, моя старшая жена Хабиба! Нет, сначала вели принести мне щербета*. Только холодненького!.. Ах, хорошо! Рахмат* тебе, Фатима! Ну, так что ты хотела мне сказать, Хабиба?
– Ты, наверное, забыл, мой повелитель. Но вчера, когда ты приполз из дукана*, куда ты уходил попить кофе, ты был как тюфяк*, прости меня, Господи!
– Да как ты смеешь!
– Хабиба правду говорит, о наш общий супруг!
– А тебя, Зухра, никто не спрашивает! Ладно, продолжай, старшая жена! И прошу тебя, поаккуратнее с выражениями. Какой пример ты подаешь своим младшим коллегам?
– Якши, мой господин! Скажем так – ты был не в своей пиале*. И сообщил нам, что хочешь поменять нас на другой гарем!
– Так, что-то припоминаю… Ну-ка, Зухра, дай-ка я еще отхлебну щербета… Фу ты, уже теплый! А покрепче у нас там ничего нет?
– В нашем сарае* сейчас ничего крепче зеленого чая нет. Ты вчера все выпил, о пьянейший муж наш! Даже двухнедельный прокисший кумыс! Алкач*!
– Нет, это никуда не годится! Ты наказана, Хабиба – три месяца без этого, как его… без интима!
– Четыре.
– Что – четыре?
– Уже четыре луны*, как того, о чем ты говоришь, не было с тобой не только у меня, но и у остальных жен!
– Да? Странно, а с кем же это я вчера… Ну ладно, не будем об этом.