Не загадывай на завтра… Юмористические рассказы. Часть 3 - страница 4

– И из сказанного тобой складывается репутация, а репутация – это то, что говорят у вас за спиной, – ткнул пальцем в сторону Ивановича Владимирович.

– Репутация репутацией, а иногда и о ней приходилось забывать, – отмахнулся Константинович, – допустим, если ты идёшь с девушкой ночью с дискотеки и к ней вдруг начали приставать хулиганы, то беги! И помни: красивых девушек много, а ты у мамы один!

Все дружно рассмеялись.

– А как переживали, глядя на понравившуюся девчонку, – вздохнул Иванович, – сколько бессонных ночей проводили… Теперь то каждый из нас понимает, что перед тем как завести девушку, нужно обязательно проверить, а есть ли у нее тормоза.

– Стеснялись. Краснели. Потели, – загибал пальцы перечисляя Владимирович, – старались быть вежливыми, впрочем, все понимали, что вежливость – это разница между тем что вы говорите и тем что вы хотите сказать.

– Да, есть что вспомнить, – вздохнул Константинович, – ходили в кино, на танцы. Все понимали, что, если вы пригласили девушку на танец, и она согласилась… не стоило прежде временно радоваться: вначале всем нам всё-таки приходилось потанцевать.

– Мы даже не догадывались, – развел руками Иванович, что перед тем как сделать девушке предложение, нужно приглядеться к ее матери: в случае, когда ее мама моложава и привлекательна, следит за собой, прекрасно готовит и квартира ее всегда блестит, да при всем этом у нее хорошая высокооплачиваемая работа, то, может, лучше сделать предложение маме? Впрочем, хватит трепаться. Восемнадцать лет бывает один раз в жизни, а до восьмидесяти одного нам ещё жить, да жить. Пойдем ка домой. Нас там и так заждались.

Мужики подхватили сумки с покупками и по тропинке гуськом неторопливо пошли к домам, видневшимся за речкой.

Ноябрь 2015. 443—455 (13)

В ноябре темнеет достаточно рано, особенно в пасмурный день. Домой к телевизору не очень хочется. Вот и вышли мои друзья на вечернюю прогулку. Улица освещалась фонарями, недавно установленными по плану реконструкции. Мокрый асфальт блестел и давал блики. Свежий воздух пьянил, вызывая лирические воспоминания о юности…

– Я был парень хоть куда, – потянулся, словно разминаясь Иванович, – но девушки туда не соглашались.

– Ах, юность, юность, – включился в разговор Владимирович, – самая счастливая пора в жизни, а мы не понимали, спешили во взрослую жизнь. Не подозревали, что взрослая жизнь – это дорога от съёмных квартир к съёмным зубам.