Я огляделась. Мир, словно обволокло призрачным туманом. В нем смешалась и серебряная изморозь, и красная пелена, как будто по миру распылили кровь. Не знаю, почему, но мне вдруг захотелось взлететь.
– Рано еще взлетать, – остановила меня Тьма. – Пока душа в оболочке лжи, обмана, крыльев не будет. Душа – это огромный твой мир. А там много дверей, куда бы желательно зайти и посмотреть, что там творится.
– А если я не хочу?
– Придется пройти и увидеть.
Моему взору открылся удивительно лучезарный простор из перламутрового света.
– Что это?
– Выход.
– Не знаю, что будет дальше и для чего все это, но такое чувство, что действую, словно по давно заведенному правилу. Не жду, но готовлюсь.
– Не прощаюсь!
«А хотелось бы! Если Бог есть, то разве он может обречь человека на адские муки в качестве платы за совершенные грехи? Ведь Бог заповедовал нам любить и, более того, возлюбить врага своего. Если мне никто не простит грехи, то как же смогу я прощать?» – думала я.
В банальной логике святого,
На перепутьях адской тьмы,
Сознанье бытия земного,
Полет сквозь тонкие миры!
И с верой идеалам света
Идеи темные слились,
Все те, кто верит в силу Сета
В бездонной ложе обнялись!
И. Тимофеев
Пока я шла, вдали появлялись силуэты людей, духов, монстров. Бесформенные, молчаливые, они были похожи друг на друга, и мне казалось, что десятки людей ходят вперед-назад, как и я, ждут чего-то, дрогнут и молчат, и думают о чем-то своем, загадочном и печальном. Они неслышно вырастали за моей спиной, большие и темные. Двигались мимо меня и, таяли словно дымка, или внезапно исчезали во тьме. И снова появлялись сбоку или передо мной, равнялись и медленно таяли в сером пространстве.
– Страшнее нету одиночества,
Чем одиночество в толпе,
Когда безумно всем хохочется,
А плакать хочется тебе…
Внезапно яркие лучи света осветили арку, словно перед ними открылись ворота. Силуэты поплыли к ней. Я двинулась тоже. Меня как будто затягивало в этот лабиринт. В детстве, наверно, многие во сне проходили такие длинные коридоры, где гонимые страхом бежали от кого-то и куда-то. Сейчас я также стремилась вырваться с этих узких коридоров лабиринта. Они словно давили на меня с боков, сверху, стараясь протиснуться сквозь узкие проходы. Я попыталась бежать, чтобы найти конец коридора и выйти. Но он оказывался продолжением другого, еще более узкого и душного. В ужасе и в страхе я медленно продвигалась по бесконечному сужающемуся коридору туда, где, как мне казалось, ждет липкое, красное, возможно черное, бесформенное месиво, готовое поглотить.