– Чем старший из двоих твоих сыновей, папа, – негромко поправил его Герман.
Алекс только смотрел на вино в бокале, не говоря ни слова на реплики отца и брата. Владислав кивнул, принимая поправку.
– Да, верно. Так когда же мой старший сын намерен праздновать свадьбу и где хочет провести медовый месяц?
Герман пригубил вино из бокала и ответил:
– Думаю, на подготовку понадобится пара-тройка месяцев, но надолго откладывать мы не станем, так ведь? – он встретился взглядом с Кристиной, которая мягко ему улыбнулась, все еще не способная от удивления сказать что-нибудь внятное. – Что касается медового месяца, то он начнется уже завтра.
Алекс поперхнулся вином. Брови девушки удивленно вспорхнули вверх, как две встревоженных птицы. Владислав молчал и внимательно смотрел на старшего сына.
– После того, что случилось, медлить мне кажется неразумным. Завтра же мы уедем. Я намерен заняться обучением Кристины. Она медленно и верно обращается, и я хочу помочь ей раскрыть и познать свой потенциал в качестве бессмертной. Чтобы она была готова…
– К чему, позволь узнать? – поинтересовался Влад.
– К чему угодно. Я хочу, чтобы Кристина все знала и все умела. Я не готов поставить ее под удар так же, как мать.
Лицо Владислава накрыла тень, он негромко и твердо ответил:
– Твоя мать была подготовлена не хуже меня и тебя, и ты знаешь это. Просто она была… Она слишком сильно любила людей.
Повисло тягостное молчание. Кристина осторожно спросила:
– Что это значит?
Отец и сын ничего не ответили ей. Первым голос подал Алекс:
– Она не пила человеческую кровь. Пила звериную или вовсе морила себя голодом.
– Это не правда. Она пила и человеческую кровь тоже, – не без усилия отозвался Герман.
– Да, но только, когда вынашивала тебя. А потом снова перестала и обходилась кровью свиней и коров со скотобойни.
Глаза девушки округлились от удивления.
– И что, вампир может так жить?
– Да.
– Нет!
Алекс и Герман ответили одновременно. Младший брат замолк после громкого возгласа старшего.
– Нет, Кристина, – повторил Герман. – Так жить нельзя.
– Почему ты так говоришь ей? – негромко спросил Алекс.
– Потому что это правда! – наследник рода терял терпение. – Вампир не может так жить, это не жизнь, а выживание. Мама была очень доброй, излишне человечной по отношению к людям, и поэтому… очень слабой, – последние слова дались ему тяжело. – И мы потеряли ее из-за этого. Но я не позволю, чтобы что-то подобное повторилось.