– Ну, Юрий Иванович, вы даёте! Начали за здравие, а закончили за упокой, – проворковала инспектор по кадрам, муж которой занимал в районе высокую должность.
– Увы, Таня, сие не от меня зависит. Ко Дню города мы должны превратить магазин в игрушку.
– Юрий Иванович, а вы сегодня ещё куда-то поедете на машине или у вас давление? – хитро спросила главный бухгалтер.
– Вопрос понятен, Владимировна. Хочу вас обрадовать, а может кого-то и огорчить: со спиртным у меня перемирие. Мы больше друг друга не волнуем. В двадцать первом веке надо жить по-новому, строить прекрасное, светлое и, главное, трезвое будущее.
Данилин дал знак жене, и они вышли во двор магазина и спросил:
– Как дела, радость моя? Как настроение в коллективе?
– Побаиваются, говорят, что из-за одной какой-то паршивой овцы будут страдать все.
– Пусть поймут, что есть такое понятие, как полная солидарная, коллективная материальная ответственность. Это не нами придумано. Вы ещё долго будете заседать?
– Посидим ещё немножко, общение идёт только на пользу.
– А я прогуляюсь до дома. Там надо забор менять, прикину, что к чему.
Прогулка до недавно купленного дома заняла две минуты. В центре города оставались ещё несколько деревенских хат, подобных дому Данилиных. В перспективе они все шли под снос. Юрий Иванович хотел это довольно ещё крепкое и объёмное строение использовать в двух целях: для сдачи в аренду предпринимателям под хранение товара, о чём была уже договорённость, и в дневное время заниматься в нём перетяжкой, ремонтом мебели. Бригада тоже имелась. Правда, бригадир Саша постоянно находился в нетрезвом состоянии, но это не мешало его золотым рукам творить чудеса из старой мебели. Эти проекты запускались через два дня.
После прогулки по яблоневому саду Данилин собирался уже возвращаться в магазин, как в душе появилось какое-то неприятное предчувствие. И почему-то сразу вспомнился Вова со своими проблемами. Юрий Иванович подумал: надо срочно проведать друга. Зашёл в магазин, взял бутылку простого вина и за десять минут дошёл до его дома. Без стука вошёл внутрь. Вова сидел неподвижно за столом на кухне, уставившись в одну точку. Лицо его было опухшим, а взгляд отливал смертельную тоску. Данилин поставил бутылку вина на стол и спросил:
– Как дела Вова? Может, выпьем?
Ответом была мёртвая тишина, которая стояла и во всём доме.