– Михаил, ты как? – над ухом пробасил майор, добравшийся до нас ползком на боку, – ничего себе!
Через сорок минут у нашего корпуса остановились несколько новеньких машин с надписью «Скорая помощь» и эмблемой от нуля до трех.
К этому времени мы с майором приказали офицеру нашей охраны надеть наручники на псевдо-доктора, а когда она очухалась, отвести в нашу комнату и уже там приковать ее к батарее отопления. Это был наш трофей! Кроме этого, в подсобке первого этажа мы нашли связанных настоящих врачей. Их освободили, они притихшие и стеснительные, молча глазели на нас, пили воду и о чём-то перешептывались. Как я понял, они превратились в пациентов своей собственной больницы. Врачи из других корпусов, обслуживающий персонал суетился вокруг нас, охал и спешил исполнять наши указания. Они были наверное в прострации от мысли, что их шеф и всё подшефье съехало и наивно хлопает ресницами. Я послал двух санитаров за Леночкой. Та тоже пришла как ни в чём не бывало, хлопала ресницами и только один раз подмигнула мне.
В приехавшей машине, между прочим, оказался и сам генерал Иван Иванович. Псевдо-врача туже, надев на голову пакет и сковав ноги, увели в одну из машин молчавшие фельдшеры. Что делать с реальными эскулапами, не знал никто. Среди приехавших всё же были наверное и люди с медицинским образованием, очень даже профессиональными были их движения. Они осмотрели эскулапов, посветили им в глаза, проверили рефлексы и провели другие замеры. Причем пострадавшие выполняли все их распоряжения, как дети, охотно и заинтересованно. А когда главврачу Ирине Георгиевне было приказано открыть рот и сказать «А-а-а», они хором, как по команде, все открыли и сказали «А-а-а». Ответ был налицо! Фельдшер оглянулся на нас и сказал:
– Готовенькие!
Иван Иванович очень тепло с нами поздоровался, а меня хлопнул по плечу.
– Вот нельзя тебя, Михаил, и на день оставить без присмотра.
– Иван Иванович, для чего всё это? Для чего весь маскарад с таким шумом? Чего они хотели? Могли бы всё потихоньку, мы бы даже не заметили.
Генерал показал нам, чтобы мы ехали в свою палату. Когда мы так сделали, генерал зашёл следом и, закрыв дверь, присел на кровать.
– Понимаешь, Михаил, это не наши. Ну в смысле не российские существа. Их очень немного, ну, может сотня во всем мире. Теперь мы точно знаем, кто они и зачем тут. Мы бы знали больше, если бы майор Синельников их тогда бы не пристрелил. Вот, Миша, заварили вы тогда кашу. Так вот, главное то в чём? Способных к размножению у них вообще три особи. Одна, ты знаешь, умерла при тебе. Вторая, Миша, тут, – он посмотрел на меня долгим взглядом, – вторая родила от тебя девочку.