Тунгусо-маньчжурские народы. Языки, миграции, обычаи - страница 7

Удэгейцы (ранее удэхе, удэге, в литературе 19 в. неверно назывались орочонами и орочами) антропологически относятся к байкальскому типу монголоидов. Этнические территории удэгейцев, то есть земли компактного проживания, издавна находились на северо-востоке Приморского края и юго-востоке Хабаровского края, преимущественно в горах и предгорьях Сихотэ-Алиня и вдоль правых притоков Уссури и Амура. Ещё в середине 19 в. господствующими у удэгейцев были родовые отношения. Значительную роль в традиционном обществе играл также шаман – не только проводя культовые действия (камлания), но и нередко выступая посредником в улаживании социальных конфликтов. Южная группа удэгейцев, подвергшаяся сильному китайскому влиянию, носит название тазы. Занимались охотой на пантовых изюбрей, лосей, пушных зверей, рыболовством, собиранием женьшеня. Зимой и летом жили в двускатных шалашах из коры и дерева. Одежда мужчин и женщин (халаты, короткие штаны и ноговицы) изготовлялась из покупных материй, рыбьей кожи, шкур, ровдуги (замша из оленьей кожи), обувь – из рыбьей кожи и шкур. Одежда украшалась вышивками. Женщины носили нагрудники и своеобразное украшение – носовые серьги. По религиозным воззрениям были шаманистами. В 19— начале 20 вв. произошёл процесс разложения первобытнообщинных отношений. У. подвергались жестокой эксплуатации различными предпринимателями, стекавшимися в Уссурийский край ради наживы, и китайскими купцами.

Шаман – от эвенкийского шаман, саман – возбужденный, исступленный человек. Ранняя форма религии. О «чудесах» шаманов писали вполне серьезные путешественники, которые приводили примеры того, как сибирские шаманы без страха и, видимо, без всякой боли покрывали себя кровавыми ранами, протыкали себя насквозь и т. п. Сибирский этнограф Б. Петри писал на основе собственных наблюдений, что «шаманы могут показывать подлинные «чудеса», плясать босыми ногами на костре, ходить босиком по раскаленному железу, лизать горящую головню, проглатывать горящие угли…». Очевидцы утверждали, будто бы некоторые шаманы могут угадывать мысли человека, присутствующего на камлании (особых ритуалов, проходящих в состоянии экстаза с определенной целью; белая горячка, паранойя, шизофрения не имеет, в большинстве случаев, определенной цели, кроме идефикс, поэтому видения неопределенны, зачастую вызывают испуг или необходимость прятаться, по мнению психиатров, образ ободов колес, усеянных «глазами», – типичный симптом психической болезни, многие параноики, страдающие манией преследования, утверждали, что постоянно ощущают на себе взгляд множества глаз), что им приходилось быть свидетелями того, как один шаман во время камлания сообщал о том, что говорил и делал в это время другой шаман, находившийся за многие десятки километров (а потом-де оказывалось, что он не ошибся). Путешественники писали, что во время камланий они слышали, как по юрте бегали и издавали различные звуки неведомые животные, которые лаяли, выли, щелкали зубами, причем можно было явственно услышать шум крыльев птиц и орлиный клекот. А некоторые сибиряки даже утверждали, что видели, как шаман летал по юрте над огнем. Разумеется, далеко не все рассказы о шаманах достоверны, особенно исходящие от недостаточно компетентных людей. Отдельные факты при передаче из уст в уста могли обрастать фантастическими подробностями. Но, несомненно, свидетельствам путешественников и специалистов-ученых можно доверять. Их наблюдения, несмотря на кажущуюся фантастичность, находят свое объяснение. Так, медицине давно известно, что человек в состоянии истерического припадка может наносить себе раны, прикасаться к раскаленным предметам, не испытывая чувства боли. Возможно, что некоторые шаманы действительно наносили себе раны, лизали горящие угли и т. п. Но тщательные наблюдения за шаманами позволили установить, что многие шаманы с целью усиления впечатления от камланий делали различные фокусы, причем нередко чрезвычайно искусно. Этнограф В. М. Михайловский приводит описание одного из таких фокусов у чукчей: «Шаман берет в правую руку нож, а в левую топор и, отходя к дверям, где нет никакого освещения, наставляет нож на живот и бьет топором по черенку, покуда лезвие ножа не войдет во внутренность, после чего, обращаясь к зрителям, показывает, что острие вошло в живот». Для этого фокуса шаман пользовался специальным ножом, лезвие которого свободно входило в черенок; при необходимости шаман ловко менял его на настоящий нож, который и демонстрировал окружающим. Некоторые шаманы владели техникой чревовещания. Известный исследователь этнографии Сибири В. Г. Богораз писал на основании своих наблюдений: «У присутствующих на шаманском сеансе создается полная иллюзия, что отдельные голоса приходят из различных концов полога… В трюках такого рода шаманы подражают крикам зверей и птиц и даже завыванию бури. Я слышал однажды голос, который был объявлен эхом. Он слабо повторял все звуки и слова, которые мы произносили, даже английские и русские фразы. Конечно, иностранные слова произносились не вполне правильно, но все же дух обладал тонким слухом и быстро улавливал звуки незнакомого языка. Я слышал звуки кузнечика, слепня и комара, причем их голоса были очень похожи на звуки, издаваемые этими насекомыми… Все время, пока говорили отдельные голоса, шаман не переставал бить в бубен, для того, чтобы показать, что все его силы и внимание заняты другим делом». По-видимому, наиболее опытные шаманы использовали во время камланий и такие формы воздействия на присутствующих, как внушение и гипноз. Именно этим, вероятно, объясняется утверждение некоторых очевидцев, что шаман во время камланий «на их глазах» летал по юрте, в разных местах жилища вспыхивали огни и т. п. К тому же надо иметь в виду, что шаманы во время камланий обычно жгли в огне очага растения, дым которых содержит дурманящие вещества. Все это создавало необходимую шаману обстановку, в которой совершались «чудеса».