– Но вы ведь сказали – одного! – обиженно проговорил шофер.
* * *
– Я был на даче, в деревне, – сказал художник Виктор Чижиков, – и никакого это мне удовольствия не доставило. Плохая погода, все время дождь. Там, правда, Коля Устинов рисовал книгу – воспоминания Коровина. И вот из этих воспоминаний вырисовывается образ Шаляпина как ужасного скопидома. Такой у него бас, диапазон, такие роли – Борис Годунов и так далее. А при этом – жмотина и крохобор.
* * *
Яков Аким познакомил меня с художником Евгением Мониным.
– Это такой человек, – сказал он, – помнишь у Ильфа? Не пройдет в дверь, пока не пропустит всех.
* * *
Евгений Монин:
– Ты знаешь, как меня осаждал один режиссер Одесской киностудии, чтобы я в его фильме сыграл Дзержинского? И не понимал, почему я отказываюсь от роли, где такое количество психологических сцен и крупных планов? Недели две длилась эта осада, мне тогда было не до смеха. Я объяснял ему, что я недосужий человек… А Лия Ахеджакова, с которой мы были тогда дружны, сказала: «Женька, соглашайся, тебе дадут квартиру с видом на Лубянку!»
* * *
Художники Николай Устинов и Евгений Монин поселились в гостинице в номере с одной очень большой кроватью.
– Ты можешь мне поклясться, – спросил Женя, – что моей чести ничто не угрожает?
* * *
К Тишкову пришли в мастерскую немцы, любители искусств. А у него в шкафу лежит каска фашистская, пробитая пулей. Он им хотел показать. Но переводчица не велела.
– Мы тоже не любим фашистов, – сухо сказала она. – И нам неприятно о них вспоминать и разговаривать.
* * *
Леня вернулся из поездки по достопримечательностям Украины.
– Я привез тебе подарок, – сказал он, – каштан с могилы родителей Гоголя.
* * *
Или – он говорит:
– Я привез тебе из Лондона… привет от Биг-Бена.
* * *
– Вот вас, художников – Лосина, Перцова, Монина и Чижикова, – зовут мушкетерами. Значит, Атос, Арамис, Портос и…
– Артроз! – подсказал Монин.
* * *
У меня есть рассказ «Метеорит» о том, как мужик уральский квасил капусту и в качестве гнета капустного, сам того не подозревая, использовал метеорит.
– Тебе надо написать серию таких рассказов, – предложил Тишков. – Например, человек, задавленный нищетой, идет вешаться, то есть не вешаться, а топиться – с веревкой и камнем на шее. А по дороге встречается ученый и говорит: «А ну дай сюда. Это метеорит!..» – и отваливает ему кучу денег.