* * *
– Последнее, что я прочитал из молодых, это Нарбикова, – говорил Валентин Распутин. – Меня заинтересовало ее высказывание: «Соловьи поют, чтобы слаще совокупляться. Для того же предназначено искусство». Мне даже стало интересно, что может написать человек, который так считает?
* * *
Владимир Личутин – поразительный прозаик. Он вскрывает такие пласты языка, которые давно никто не знает и не помнит. Недаром про него говорят: «Не читать Личутина – преступление. А читать – наказание».
* * *
– На лыжах-то катаетесь, Георгий Дмитрич? – спрашиваю Гачева, повстречав его на проселочной дороге.
– Я лыжи берегу, боюсь, затупятся. И так один конец отломился, вот я его привязал и уже лет пять катаюсь с привязанным концом.
– А чего пластиковые не купите?
– По причине крайней нищеты.
* * *
В Уваровке сосед Леша от радикулита настоял для растирания поясницы водку на мухоморе. Захотелось выпить. А ничего больше не было спиртного. Тогда он сел рядом с телефоном (в случае чего вызвать «Скорую»), пригубил и смотрит в зеркало. Видит – не побледнел, ничего. И тогда он спокойно выпил все.
* * *
Мой папа Лев на даче принялся растить картошку. Но у него вышла неувязка с колорадским жуком. Соседи стонали под игом колорадского жука, – только и ходили, собирали, согнувшись в три погибели.
– А у меня нет никаких вредителей! – радовался Лев.
Потом у всех выросла картошка, а у Льва – «горох».
Сосед Толя пришел посмотреть, в чем дело, и увидел у нас на огороде сонмище жуков.
– Как? Разве это он? – удивлялся папа. – Я думал, это божьи коровки. А колорадский жук, мне казалось, – большой, черный, страшный, похожий на жука-носорога, который водится в штате Колорадо.
* * *
Увидев, как огорчился Лев, Толя сказал нам:
– Я подложу ему в огород своей хорошей картошки, скажу, он плохо копал, и подложу. Он копнет – а там целый клад.
Еще он и кабачок туда закопал. И полиэтиленовый пакет с морковью.
* * *
– Сегодня Лемешеву сто лет! – объявила Люся. – По телевизору выступала его жена. «А поклонницы вам не досаждали? – спросила ведущая. – Про сыр была какая-то история?..» «Конечно! – та ответила. – Их звали сыроежками. Однажды Лемешев пошел в Елисеевский магазин и купил там сыр. Вот они все кинулись покупать этот сыр! Поэтому их прозвали сыроежки». Такую хреновину, – возмущенно сказала Люся, – про Сергей Яковлевича рассказывает!