Он откинулся на спинку своего кресла и указал пальцем на кусок коричневой кожи:
– Этот фрагмент чемодана найден среди обломков автобуса, оставшихся после взрыва, и на нем обнаружены частицы взрывчатого вещества. То есть у нас есть серьезные основания полагать, что именно в этом чемодане находилось взрывное устройство. Вы по-прежнему настаиваете на том, что у вас не было такого чемодана? Вы понимаете, насколько это серьезно?
– Да, – ответила Эва твердо. – У меня была только дорожная сумка синего цвета, которая лежала над моим сиденьем в салоне. Когда я вышла из автобуса, эта сумка осталась на месте.
– Что ж, так и запишем… – Следователь действительно что-то записал. – Значит, вы утверждаете, что у вас была с собой только дорожная сумка, которая лежала на багажной полке в салоне автобуса…
– И еще маленькая дамская сумочка с документами. Которая была при мне, когда я вышла из автобуса на автостоянке.
– Да-да… надеюсь, вы понимаете, что несете ответственность за дачу ложных показаний?
– Да…
Эва отвечала твердо и уверенно – но в душе у нее были смятение и растерянность.
Неужели это в ее чемодане оказалась бомба, от которой погибли ее попутчики? Но как она могла попасть в ее чемодан?
Эва уверена, что, когда приехала на таллинский автовокзал, в чемодане не было ничего лишнего, только ее вещи. Она сама поставила чемодан в багажное отделение под днищем автобуса.
Но потом, в дороге, она не следила за чемоданом. Автобус останавливался несколько раз – сначала в Эстонии, потом – на нашей территории. Последний раз – если не считать ту самую остановку в Бережках – в Кингисеппе, где какой-то мужчина поднял шум из-за своего багажа. Дескать, он заранее предупредил водителя, что выходит в Кингисеппе, а тот нарочно его чемодан задвинул в самую даль, так что теперь его не достать. Водитель не остался в долгу, они поругались. Вещи передвигали, доставали, и при этом кто-нибудь вполне мог подложить что-то в ее чемодан… Эва тогда отошла в сторонку, чтобы не слушать скандал, у нее от дальней дороги и без того разболелась голова, хотелось глотнуть свежего воздуха и постоять в тишине.
Сейчас Эва подумала, не рассказать ли все это следователю – но тут же одумалась. Он ей, конечно, не поверит и тут же запишет в подозреваемые. Да он и сейчас считает ее главной подозреваемой.