– Ну уж нет, – Рум Лингау самым
решительным образом сдвинул Саяна в сторону и взгромоздился на
стул.
Никогда раньше сидеть на высоком
стуле принцу не приходилось. Неловко, то и дело щёлкая длинной
катаной по ножке стола, Рум Лингау закатал левый рукав нательного
кимоно.
– Переведи ему, Саян, – в глазах Рума
Лингау сверкнула решимость, – пусть делает своё дело.
– Конечно, витус, конечно, – Саян тут
же склонил голову.
Блаженная самоизоляция уберегла
островную империю от опустошительных эпидемий. Случаи заболевания
чумой, холерой или той же оспой бывают нечасто и ещё реже носят
массовый характер. Благо в Тассунаре личная гигиена и чистота
жилища возведены в культ. Дома тассунарцев, даже самых бедных,
отличаются опрятностью, а туалеты не воняют мочой и фекалиями. Но
от опасных инфекций никто не застрахован.
Чаще всего болеют и умирают
простолюдины, особенно бедные, чьи тела ослаблены голодом и прочими
лишениями. Но заразная болезнь может зацепить и самурая, причём
богатого и высокопоставленного, вплоть до самого императора. Именно
оспа довела до Огненного погребения двух или даже трёх предков Рума
Лингау.
Вместе с дешёвыми ножами и вилками,
тканями и вином, иноземцы завезли на земли Тассунары старые и новые
опасные болезни. В последний месяц в Нандине резко выросло
количество умерших от оспы. Если так и дальше пойдёт, то столицу
может потрясти самая настоящая эпидемия. Что хуже всего, оспа
проникла во дворец. Так неделю назад слуге Ашону, который
старательно тёр пол в комнате Рума Лингау, прямо на глазах принца
стало плохо. Другие слуги буквально на руках унесли его прочь.
Через несколько дней Саян лично рассказал Руму Лингау, что слуга
Ашон умер от тяжёлой формы оспы. Тогда же Саян воспользовался
случаем и уговорил принца сделать прививку от этой болезни, благо
иноземцы умеют это делать.
Расходы на врача-иноземца Саян взял
на себя. Тогеш Лингау, отец принца, до сих пор не в курсе. Хотя, и
это нужно признать, в первую очередь Рума Лингау прельстила
возможность прокатиться по Нандину инкогнито, а не сама прививка.
Как бы то ни было, юный принц теперь здесь, в кабинете марнейского
врача, неуклюже сидит на стуле с закатанным рукавом нательного
кимоно.
Доктор Девиго понятия не имеет, сын
какого именно даймё сидит перед ним, однако действует не просто
аккуратно, а согласно всем писаным и неписаным правилам медицинской
науки. В первую очередь марнеец протёр кожу на руке Рума Лингау
сырой ваткой. По кабинету тут же распространился запах медицинского
спирта. Полукруглая головка блестящего скальпеля ловко надрезала
кожу. Рум Лингау неприятно поморщился, но не издал ни звука.