– Понятно. А вы сами не оглянулись?
– Оглянулась.
– И что увидели?
– Да ничего особенного. Шел за нами какой-то хмырь, – равнодушно пожала плечами пампушка, так что Саня едва сдержался, чтобы не дать ей разок.
– Что за хмырь, как выглядел?
– Да старый уж. Высокий такой. Плохо выбритый. Да что я, помню? Алкаш алкашом!
– Вот что, гражданочка, собирайтесь, сейчас же едем к нам составлять фоторобот. – Устал от ее «да что? да как? да какой?» Саня.
– Вот еще! У меня давление. Варенье на плите. Сноха опять вчера с дачи ягоды прислала, мне еще второй раз кипятить. И сериал скоро начнется. Не поеду я никуда!
– Фамилия! – грозно рыкнул на толстуху Саня.
– Курочкина, – вздрогнув, пискнула дамочка, выпучивая глазки.
Саня едва не прыснул – ну как нарочно.
– Значит, так, Курочкина, мы не в бирюльки играем, а убийство расследуем. Не желаете добровольно ехать? Я сейчас наряд полиции вызову, и вас силой в наручниках отвезут, да еще и задержат за препятствие следствию! Пусть соседи полюбуются, – запугивал дрожащую, как желе, толстуху Саня, стараясь не выдать себя улыбкой.
– Слышь, Ромка, а куда Филатов подевался, я тут тетку одну привез, фоторобот рисовать, а его нет, – заглядывая в соседний с Филатовым кабинет, спросил Саня, оставив Курочкину сидеть в коридоре.
– Откуда я-то знаю, звякни ему на мобильник, – не отрываясь от бумажек, буркнул Ромка.
– Не отвечает. Ладно, мы пока фоторобот составим, а потом, если он не явится, сам с ней поработаю, – с сожалением решил Саня, очень рассчитывавший резанутся перед начальством. Ну, нет так нет.
– Молодец, Петухов, – рассматривая составленный со слов Курочкиной фоторобот, покивал головой Артем Денисович, когда, вернувшись в управление, встретил в коридоре сияющего Саньку. – Значит, это было утром в день убийства. Любопытно. Вот что. Надо сегодня же показать этот рисунок Ситниковой, может, узнает кого-нибудь, а на завтра вызвать к нам всех членов семейства, вдруг кто из них опознает. И кстати, покажи уж заодно соседям. Так, на всякий случай, – посоветовал капитан голосом, полным безнадежности.
Но Санька капитана знал не первый год, а потому бодрости духа не утратил, а, прихватив рисунок, поспешил обратно на Четвертую Красноармейскую.
– Нет, я такого человека никогда не видела, – покачала головой Татьяна Олеговна, высокая, подтянутая, несмотря на жару, одетая во все черное.