Дима старался не курить левой, той рукой, которой больше всего пахнет ею. Хотя он был левша и курить привык левой. Её запах хотелось хранить до самой ночи, чтобы, засыпая, чувствовать, что она за несколько километров, в другом доме, в другой постели спит, а всё равно рядом. И не одиноко сразу, и хочется засыпать, и засыпается спокойно.
Сегодня она снова будет сидеть на коленках, я опять поведу её до дома, и мы будем ехать в лифте, и… Спокойствие, тормози. Заходя в лифт, он услышит, как гремят ключи, которыми она с обратной стороны закрывает решётку на лестничной клетке, и в этот момент опустеет всё: опустеет подъезд, опустеет дом напротив, опустеет школа буквой «Н», опустеет весь мир…
Дверь хлопнула. Она вышла. Магическая, прекрасная. Как всегда.Диме очень хотелось разгадать её секрет, её магию, за которую любили её все, кто имел счастье поговорить с ней хотя бы несколько минут. Когда с ней говоришь, создаётся впечатление, что говоришь с родным человеком, от которого исходит теплота, искренность, участливость, светлость, доброта.
Сегодня у неё были распущены волосы. Они – чёрные и волнистые.
– Привет, Дим, – сказала она.
– Привет, Кать, – Дима выкинул сигарету в окно и закинул на плечо гитару.
Они вышли из подъезда, и он снова закурил. Гитару с собой взял, скорее, для неё, а не для себя, потому что сам одновременно петь и играть не умел. А она однажды как-то вдруг решила, что надо научиться петь под гитару, и научилась за две недели, плохонько, но научилась! И запела, по-настоящему запела. Дима очень любил слушать, как она поёт.
– Я купила вчера новую толстовку. Мне нравится, – сказала Катя.
– Как-то не очень своевременно. Тут в майке пока дойдёшь до магазина – уже весь мокрый.
– Ну, и не покажу тебе, значит, её.
– Нет, я очень хочу посмотреть.
– Хорошо, покажу потом. Она у меня дома. Сегодня у Ежа смена до пяти.
«Значит, – расстроился Дима, – долго не погуляем».
Катя на секунду взяла за руку Диму и сразу отпустила. Дима потянулся было за её рукой, но Катя убрала руки, бросив:
– Нельзя.
Дима кивнул.
Пока шли до метро, за ними увязалась дворняга. Сначала они не обращали на неё внимания, а потом Катя вдруг остановилась и спросила у Димы:
– Может, у тебя есть что-нибудь поесть?
– Бутербродов в чехле не завалялось, к сожалению.
Собака с оборванным ухом. Она приблизилась к Кате осторожно, и девушка погладила её по голове: