– Значит, не очень-то и редкое, – раздался из толпы дребезжащий голосок. И все с недоумением увидели маленького старичка, больше похожего на мумию с алмазным скипетром в руке. – Я строил башню, являясь первым строителем и архитектором в одном лице, – с удовольствием показывая на маленькие морщинистые ладони в трудовых мозолях, продолжал он.
– Вы имеете в виду телебашню в городе Москве? – спросил кто-то из толпы.
– Нет, – возразил старичок, – башню в городе Вавилоне. Она была толщиной с эту гору и раз в десять выше.
– А разрушилась она, наверное, из-за того, что были перепутаны языки? – полюбопытствовал кто-то образованный из толпы.
– О, хороший вопрос содержит половину ответа. Так и было, «майна» с «вира» перепутали, – сокрушённо вздохнул старичок. И все присутствующие, особенно ветхие шумеры, стали с любопытством внимать, кивая седыми бородами. И даже валаамова ослица опять надолго замолчала и с любопытством стала слушать маленького старичка, направив на него свои большие уши.
– Конечно, вы имеете ко мне недоверие. Как может такой маленький построить большую башню. Вместо башенных кранов я использовал людей-великанов, которые вставали на плечи друг друга. Себя они называли последними атлантами. Их страну накрыла пучина морская. Мои команды они выполняли, как солдаты, но у каждого из них был свой язык. Я, крича, отдавал команды по арамейски, а они мне отвечали по-армейски. Чтобы лучше расслышать, они прикладывали к уху ладонь, но и это не помогало. Когда я замешивал раствор, тот великан, который стоял внизу, брал меня за шиворот, передавал вместе с раствором, а тот, который стоял вверху, – закидывал на башню. Как-то раз, когда я был внизу, к башне подъехали фараоны на колесницах в полном составе, чтобы посмотреть на строительство. Я скомандовал «башенным кранам» – смирно, а они подумали «вира». Атлант, который стоял на самом верху, покачнулся, тяжёлый каменный блок угодил в башню, и она с грохотом стала разваливаться. Меня, как щепку, подбросило выше башни, а потом я в раствор угодил. Когда вавилоны меня отмыли, я стал фараоном, больше некому было. Так погибли последние атланты.
Тут он засуетился и сказал:
– Простите, меня ждут.