На месте старого блочного здания цвета печеночного паштета, где раньше работали сценаристы, теперь стоял мавзолей из литого бетона размером со среднюю школу и отчего-то названный в честь Тальберга, хотя к сценарному делу тот никогда не имел отношения. В холле было прохладно и тихо. И судя по указателю у лифта, сценаристов здесь и в самом деле было немного – в основном продюсеры на пятом этаже.
Кабинет Эдди Кнофа[10], который принимал Скотта на работу в Нью-Йорке, находился на четвертом этаже. На двери из матового стекла позолоченными буквами было написано имя хозяина. Что и говорить, головокружительная карьера – из душной общей комнаты младших редакторов Эдди переселился сразу в личный кабинет! Обер ясно дал понять Скотту, что Эдди теперь большой начальник и именно от него зависит успех. Скотт был благодарен за шанс вернуться и все же не мог привыкнуть к мысли, что они поменялись местами.
Пригладив волосы, Скотт постучал и стал ждать ответа.
– Войдите.
Он открыл дверь и заглянул в кабинет.
– Скотт! – воскликнул Эдди и, поднявшись, прошел через комнату, чтобы пожать ему руку. У него самого рука была только одна – вторую Эдди потерял при взрыве гранаты в Иллинойсе, – и теперь он скрывал свое увечье, подворачивая пустой рукав и закалывая его булавкой.
Эдди был полным, прямодушным человеком с усиками, как у Кларка Гейбла. Без пиджака и в подтяжках поверх рубашки, сейчас он выглядел даже крупнее, чем обычно. На бордовом галстуке ручной работы белел ирис.
– Рад тебя видеть! Отлично выглядишь. Проходи, садись. Что-то ты рано. Как тебе наши новые хоромы? Шикарно, правда? Теперь у каждого собственное окно.
Весь стол Эдди был завален сценариями, на одном из которых Скотт заметил пометки синим карандашом. Эдди как раз пил кофе с пончиками и предложил ему.
– Благодарю, я позавтракал в отеле, – отказался Скотт.
– Давно приехал? Как устроился? Понравился тебе «Мирамар»? Там подают отличный крабовый салат. Рекомендую, если еще не пробовал. Время у тебя есть, мы ждем, что очередная часть будет готова к концу недели.
– Как? – Скотт рассчитывал, что сценарий уже написан. Картина называлась «Янки в Оксфорде». Его пригласили помочь сделать правдоподобными сцены студенческой жизни и оживить диалоги – никого не волновало, что самому ему уже было сорок, а университет он так и не окончил.