Однако стоило перейти мостик, как Скотт тут же ее увидел. Красный сарафан развевался словно парус, Зельда стояла у края скалы и, опираясь на заграждение, вместе со всеми осматривала долину.
Как только Скотт встал рядом, она взяла его под руку, и он наконец смог отдышаться и вытереть капельки пота, собравшиеся у бровей.
– Стареешь, Додо.
– Ты всегда могла дать мне фору.
– Тебе и правда стоит подумать о здоровье. Наверное, в этом и моя вина – жена должна заботиться о муже. Боюсь, с этим я не справляюсь.
– Я и сам могу о себе позаботиться.
– Вижу, вижу.
– Мы оба должны заботиться друг о друге.
– Не нужна мне забота, – сказала Зельда, продолжая смотреть перед собой. – Я только хочу домой.
– Знаю, – произнес Скотт.
– Я же хорошо себя вела?
– Конечно.
– Я изо всех сил стараюсь, а потом все опять идет наперекосяк, и я ничего не могу поделать.
– Знаю, милая, знаю, – повторил Скотт.
– Правда?
– Конечно. Я же король страны Наперекосяк.
– А я твоя королева.
– Да, милая, – согласился Скотт.
Пусть трон пустует много лет, пусть замок и все королевство лежат в руинах, Зельда и правда оставалась его королевой. Ну и что, что все пошло прахом, он и сейчас твердо знал: они созданы друг для друга.
На обратном пути к мостику супруги прошли мимо стайки школьников, которые, стоя на коленях, натирали углем прижатые к скале листы бумаги. Это место было усыпано окаменелостями: трилобитами и скелетами рыб, что свидетельствовало о том, что некогда сюда доходила вода.
– Они прелестны! – проворковала Зельда.
Скотт ничего не ответил, он не любил сентиментальности. Пока жена, словно учительница, ходила между детьми и хвалила каждого, он думал о том, как зачерствел за эти годы. Разве мир, особенно навсегда исчезнувший, не великое чудо? Как писатель, в глубине души он, возможно, и верил в это, но только не здесь, не в реальной жизни. Прошлое осталось в прошлом.
Спуск, казалось, занял больше времени, чем подъем, а после еще долго пришлось ждать заказ в единственном на всю округу кафе. Блюдом дня был гуляш с лапшой, и Скотт пошутил, что еда здесь не лучше больничной. Зельда ничего не ответила и рассеянно продолжила жевать, пропустив его слова мимо ушей. Тогда Скотт наклонился к ней и попытался привлечь внимание, но даже это не сразу развеяло ее наваждение.
– Прости, милый, – вздохнула Зельда. – Я устала.