Я так увлеклась, что пропустила окончание пары. И первое время непонимающе смотрела на целителей, покидающих аудиторию. Те, кстати, окидывали меня любопытными взглядами, но не подходили. Впрочем, ничего удивительного… В Ульгрейме я была кем-то вроде местной диковинки, так что меня знали, кажется, все. Не могу сказать, что мне доставляло удовольствие такое пристальное внимание.
– Яся! – радостно воскликнула Мия и подошла ко мне. – Ты что здесь делаешь? Ключ забыла?
– Нет, – слабо улыбнулась я соседке. – У меня к тебе вопрос. Можем отойти?
– Да, конечно, – растерянно пробормотала она.
Мы отошли ближе к тупику, и Мия нетерпеливо спросила:
– Что случилось?
– Ты говорила, что у тебя есть способности к мозгоправству…
– Да, но если ты решила все-таки обратиться за помощью, то я не смогу тебе помочь, – покачала головой она. – Мозг в целом и разум в частности – слишком тонкие сферы, мне предстоит…
– Нет, нет, – взмахом руки остановила ее. – Мне только нужно… Скажи, ты видишь темное пятно в моей голове?
– Конечно, – уверенный голос.
– И… почему ты мне не сказала?! – неожиданно для себя самой возмутилась я.
На меня посмотрели словно на маленького ребенка.
– Яся, радость моя, – устало вздохнула соседка. – Не надо быть мозгоправом, чтобы знать, что оно у тебя есть. Твое поведение выдает с головой наличие проблемы. К тому же такие темные пятна – не редкость, особенно у некромантов. А я не настолько хорошо в этом разбираюсь, чтобы сказать, насколько это опасно. В конце концов, некоторые проживают с такими пятнами…
– Мия, – я схватила ее за плечи и, наклонившись, заглянула в глаза, – посмотри еще раз. Внимательно. И скажи мне… Если принять, что оно растет, понемногу, но постоянно… Сколько?
Она вздрогнула и, побледнев, упавшим голосом спросила:
– А оно растет?
– Я не знаю. – К моему неудовольствию, прозвучало это очень жалко. – Не уверена, что могу ему верить.
– Хенриму Керриви? – прозорливо уточнила Мия.
Я опустила взгляд, безмолвно признавая вывод верным.
– Искрударующий, Яся… – выдохнула она и, подавшись вперед, порывисто меня обняла.
– Мия… Сколько? – отстранилась я.
– Я… Не знаю, – как-то беспомощно развела она руками. – Я ведь… только теорию начала…
– Мия, пожалуйста.
– Ну… – соседка облизала пересохшие губы, – примерно от двух до пяти лет, в зависимости от скорости.