– Так это что, неправда, что ли? – Сашка даже остановился от неожиданности.
– А ты что, до сих пор веришь во все эти истории? – рассмеялся Ромка. – Тебе лет-то сколько?
– Завтра тринадцать исполняется, – пожал плечами мальчик. – А что?
– А, ну понятно, – махнул рукой Ромка и снова зашагал по дороге, нарочно шаркая ботинками, чтобы еще сильнее позлить собак. – Мне-то уже четырнадцать, у меня даже паспорт есть.
Он замолчал и с важным видом покосился на друга, ожидая какой-нибудь реакции.
– Ну и что? Какая разница? – не понял тот.
– Разница простая. Только дети верят в страшные истории. Взрослые над ними только смеются. Так что нет никаких Головогрызов. Это все неправда.
– Ну, не знаю… – пожал плечами Сашка. – Мне кажется, что это не зависит от возраста. Они или есть, или их нет. А сколько тебе лет, и есть ли у тебя паспорт… Думаю, что их это не очень интересует.
– Так ты веришь в них?
– Ну… – замялся Сашка, – не знаю даже.
– Да или нет?
– Ну… Да.
– Боишься?
– Немного. Я даже один раз видел, как…
– Да ты просто трусняк! – расхохотался Ромка и принялся прыгать вокруг друга, то и дело тыча в него пальцем, – трус-трусняк, трус-трусняк!
– Да никакой я не трус!
Сашка оттолкнул друга так сильно, что тот еле удержался на ногах.
– Трус-трусняк! – продолжал веселиться Ромка.
– Сейчас как дам…
Сашка сжал кулаки и, насупившись, двинулся в атаку. Почувствовав его боевой настрой и решительность, Ромка шагнул назад.
– Да ладно, ладно, – примирительно выставив перед собой руки, затараторил он, – давай так. Сходи сейчас в лес до Заячьей поляны и обратно. Тогда я поверю, что ты не трус.
Сашка опасливо покосился на черную стену леса, грозно темнеющую в конце улицы.
– Вообще, мне мама сказала пораньше прийти. У меня же день рождения завтра. Надо пораньше спать лечь.
– А, понятно, – махнул рукой Ромка, – я так и подумал, что не пойдешь. Пока, трусняк!
С этими словами он зашагал к своему дому. Злость, обида и страх боролись в Сашкиной душе. Еще бы! Этот балабол Ромка завтра всем расскажет, как он струсил, а это значит, что тайная любовь всей его жизни Ленка больше никогда не пойдет с ним ни в кино, ни в рейд за яблоками из сада глухой бабки Прасковьи. Если она узнает, что он трус, все его надежды и мечты развеются как дым. Этого он допустить не мог.
– Ладно. Я пойду.