– Да стой ты!
Меньше всего мне хочется, чтобы она меня видела в таком виде: униженную, обиженную, да еще и с распухшим носом и красными глазами. Поэтому я по-детсадовски отворачиваюсь от нее и пищу неровным голосом:
– Оставь меня в покое, пожалуйста. Все в порядке.
– Да уж, вижу. Ты с ним поосторожнее. Ну ладно, ладно. – Принялась она успокаивать меня. Не реви. Ничего страшного в этом нет. А давай распустим слухи, будто он сам обделался вчера от страха. Это будет достойный ответ. Ведь так и было? Я помню, когда он мне показывал этот дом, я обхохоталась над ним. Ну, ничего, ты просто еще не выросла, так ведь?
Я тут же вытираю слезы рукавом куртки. А ведь она права. За себя надо постоять. Жаль только идея не моя. Только до сих пор не верится, что он только притворялся моим другом, чтобы так посмеяться. А я, наивная, поверила в дружбу.
– Ты мне поможешь? – ненавидя себя, я с надеждой жалобно смотрю на особу, которой не очень-то доверяю. Но это мой единственный вариант, если только я не хочу стать изгоем и тихонько просидеть на последней парте до самого выпускного.
– С превеликим удовольствием, у меня к Максу давний счет. – О боже, она не только выглядит как актриса, но и говорит так же. – Идем, я уже знаю, как это сделать.
Мы, хохоча, вваливаемся в школу, и подходим к группе таких же рафинированных девочек в платьицах от именитых дизайнеров. Они с нескрываемым интересом смотрят на нас.
– Привет, – дружный хор здоровается со мной, и мне уже намного-намного лучше.
– И что такого веселого? – спрашивает меня Аманда Брайт.
– Она, как и ты из «смешанной» семьи: мама украинка, папа американец. – Шепчет мне Соня, пока мы не дошли до девочек, – Только ее родители давно развелись, но до сих пор продолжают войны по разделу не только имущества, но и единственной избалованной до предела дочки.
– Ребята, вы не поверите, что мне рассказала Анна. – Соня смотрит на меня и я, одобряюще кивнув, опускаю глаза. Если он так со мной, то и я не буду церемониться.
Через пять минут все наперебой охали и ахали, и звонили по телефону, взахлеб рассказывая подругам и друзьям о том, что Макс наделал в штаны, подумав, что ведьма его сварит в котле. Надо сказать, занятие увлекательное и затягивающее – распускать сплетни. И к концу дня я уже сама свято верила, что все так и было. Что я стояла у ворот и хохотала, наблюдая, как он бежит, сверкая пятками. А над Максом потешался весь класс. Это было и весело и унизительно одновременно. Особенно учитывая, что он в свою защиту не сказал ни слова, за исключением упрека сквозь зубы, мол, что я обещала… Весь день время от времени он поглядывал в мою сторону, явно ища моего взгляда. Вот так-то. Получи фашист гранату. Теперь у меня есть подруги, которые постоят за меня. Больше никаких мальчиков! Я не позволю никому надо мной усмехаться! Надо же…Он казался таким открытым, таким милым, таким естественным. Пожалуй, я бы дала ему «Оскара» за блестяще исполненную роль.