Издавна образ ученого в литературе создавался людьми неучеными. Со всеми вытекающими. Анекдотически рассеянный профессор такое творит, что возникает вопрос – как человек с такими мозгами еще таблицу умножения помнит? С одной стороны, это объясняют тем, что он только о своей науке и думает, с другой – просто неученым так приятней.
Бывает, что ученый действительно несколько увлечется, как великий химик Бутлеров, и на крик слуги «В вашу библиотеку забрались воры!» полюбопытствует, что же они читают.
Кто ученых не любит – ясно. Во времена упадка Рима его как-то решили очистить от чужеземцев и проходимцев. Результаты этой кампании были поразительны: изгнаны были не певицы, не танцовщицы, не те, кто выдавал себя за певиц и танцовщиц, даже не прислужники богачей, а именно ученые. Может, издавшего сей указ императора вскоре после этого прирезали совершенно случайно. А может быть, и нет…
Есть, конечно, и у ученых свои странности. Вот ботаники не так давно выпустили книгу с образцами почерков всех известных ботаников прошлого. Чтоб хоть как-то разбирать их почерка на этикетках гербариев, а то почерк у ботаников даже хуже докторского.
Стоит нам вспомнить и профессора Симона Ньюкомба, математически доказавшего, что аппараты тяжелее воздуха летать не могут. Так что все самолеты летают неправильно и антинаучно. Собственно, птицы тоже летать не могут – это всего лишь частный случай выводов профессора Ньюкомба. Может, он никогда птиц не видел?
Зато ученые в борьбе за свои взгляды готовы на все. Во время демонстрации первого фонографа в Парижской академии ее постоянный секретарь внезапно бросился на демонстратора и схватил его за горло с воплем: «Не позволим чревовещателю нас обмануть!» Но фонограф не смогли заглушить даже хрипы его жертвы. Что делать – если факты расходятся с теорией, тем хуже для фактов! Во время дискуссии Фомы Аквинского с Альбертом Великим о том, есть ли у крота глаза, два великих ученых категорически запретили присутствующему на диспуте садовнику принести им из сада крота и разрешить их спор. «Нам не важно, есть ли у крота глаза, мы хотим знать, должны ли они у него быть», – ответили авторитеты.
Впрочем, методу научных дискуссий еще недавних времен мы не забыли. Кибернетику, например, обвиняли в ниспровержении материалистической диалектики, в подготовке порабощения людей иным разумом и даже в лишении людей возможности размножаться старым добрым способом – чтоб уже все возненавидели. А когда выяснилось, что без этой продажной девки империализма военная техника работает плохо, и специальными постановлениями соответствующих органов ей была возвращена невинность, вошли в моду байки о роботах. Одна из самых типичных приведена Стругацкими – о кибернетике, который изобрел машину – предсказатель будущего и задал ей вопрос: «Что я буду делать через час?» Машина думала сутки и изрекла: «Будешь сидеть и ждать моего ответа».