– Что бы я сделал? Честно говоря… не знаю…
– В таком случае поищите, найдите и попытайтесь сделать.
Лашем презрительно фыркнул:
– Легко сказать, миледи. Не будучи герцогом, трудно судить об этом. Но для меня быть герцогом – это быть чем-то большим, чем просто мной, я понятно излагаю свою мысль? Для меня это значит быть тем, кто отвечает за жизни сотни людей, за их благосостояние, за их будущее и за будущее их детей. Я не могу забыть об этом, потому что устал от того, что окружающие меня люди все время ждут, что я буду все решать за них.
– В таком случае почему бы вам не принять несколько решений ради самого себя? – серьезно произнесла Маргарет, искренне считая свой вопрос и умным и уместным.
Лашем опять фыркнул, еще саркастичнее, чем раньше, явно не в тон ее вопросу.
– Легко сказать!
– Если вы считаете такое существование достойным – жить, никогда не обманывая ничьих ожиданий, – ну что ж, тогда поступайте так, как вы считаете верным. – Маргарет вызывающе взглянула на него. – Но если вы хотите делать то, что нравится вам, нравится только вам, то попробовав, вы, может быть, кое-что поймете. – Она пожала плечами. – Впрочем, если вам это не понравится, в любой момент можно остановиться. Во всяком случае, вы сделали попытку.
Лашем встал и поправил пиджак, который и так сидел на нем превосходно.
– Благодарю вас, леди Маргарет. Было приятно с вами познакомиться.
Хотя по его виду этого никак нельзя было сказать, а та быстрота, с которой он покинул библиотеку, лишь подтверждала возникшее впечатление.
Маргарет пожала плечами и снова откинула голову на спинку дивана. Как хорошо провести несколько минут без самого что ни на есть настоящего герцога! Да-да, очень хорошо, и она поспешила утвердиться в этой мысли.
«Если не понравится, в любой момент можно остановиться», – непрерывном эхом звучали в сознании Лашема ее слова. Все время, пока он танцевал со скучными девушками в белом, начавшими выезжать в свет, ехал в карете по темным лондонским улицам в свой особняк в Мейфэре, долго ворочался в своей огромной кровати среди множества подушек и одеял, соответствующих его положению герцога, эти слова неотступно его преследовали. Нет, скорее его преследовал ее образ.
Она уверяла, что это очень просто. Но так ли это было на самом деле? Однако желание попробовать, своего рода искушение, не давало ему покоя. Мысль вертелась и вертелась в его голове, но все время ускользала.