Выражение лица Лашема стало грустным:
– Люди редко попадают в подобные ситуации.
Маргарет стало любопытно, что он за человек, возможно, она зря думала, что он самый скучный герцог в мире. Сейчас она была заинтригована.
– Мне как будто грех жаловаться на мою судьбу, – продолжал Лашем, от звука его низкого голоса у нее внутри что-то приятно задрожало. – Впрочем, я не встречался ни с драконами, ни с дамами, которых надо было спасать, слава богу; я не знаю, что бы мне хотелось изменить в моем положении, даже если бы я мог что-то изменить.
– Почему не знаете?
Лашем нахмурился. Ее вопрос его явно озадачил.
– Мне же неизвестно, будет ли тот, кто займет мое место, столь же ответственным, как и я. Будут ли правильными его действия?
Хм, так вот в чем дело.
– Неужели вы все время поступаете правильно? – с ударением на «все» спросила Маргарет.
Он был настолько самоуверен, что даже не смутился, ни на миг.
– Да, миледи, вы угадали.
– Очень жаль, – пробормотала Маргарет, снова поворачиваясь к картине.
Она молчала и просто стояла, рассеянно глядя на полотно, тогда как в ее голове вертелись вопросы, и ей хотелось продолжить разговор. Через несколько мучительных мгновений девушка услышала, как герцог, кашлянув, хрипло произнес:
– Всего доброго, миледи, – и пошел прочь, прежде чем она успела повернуться и что-то сказать в ответ.
О чем он думал, затевая с ней разговор? А что она подумала о нем?
Хотя разговор получился вполне обычный, так, ничего особенного. Вот только когда он ее увидел стоящей перед полотном Тинторетто, ему показалось, что он призвал ее силой своего воображения. Странно, он до сих пор даже не догадывался о том, что у него столь сильное воображение. По крайней мере, она не имела ничего общего с теми дамами, которых он встречал в залах Национальной галереи.
Это было удивительно, он увидел ее там, куда никто из лондонского света обычно не ходил, разве только для того, чтобы себя показать и на других посмотреть. Она явно пришла сюда ни для того и ни для другого. Он, конечно, тоже оказался здесь с другой целью: художественная галерея стала для него своеобразным убежищем, он приходил сюда наблюдать, как смотрят не только на него, но и на картины.
Лашему понравилось то, как она говорила о живописи, красках и о даме на картине, и даже о том, что будет дальше с тушей убитого дракона. Их разговор так отличался от других разговоров, которые он обычно вел с кем-нибудь еще!