Муха села на нос и поползла к левому глазу. Артур поморщился, смахнув ее рукой. Но муха, по-осеннему назойливая, тут же спикировала на курчавые и жесткие, как проволока, волосы Артура и запуталась в них.
– Ах ты ж, нечисть, – недовольно пробормотал он и приоткрыл один глаз. Времени на часах – полвосьмого. Еще бы можно минут пятнадцать поспать, так нет же, мерзкая тварь весь сон прогнала.
Артур уныло почесался и, оттянув врезавшиеся в зад трусы, пошаркал в ванную тапками.
Артур Ашотович Казлоян был плодом любви латышки и армянина и происхождения своего страшно стеснялся. В возрасте двадцати восьми лет он наконец решился и подал документы на смену имени, отчества и фамилии.
– Хочу, чтобы меня звали Александр Александрович Александров, – откровенничал он с секретаршей Катенькой на работе.
– Что-то у тебя с фантазией совсем туговато, – не одобрила его выбора она. – Заклинило на имени Александр?
Артур обиделся и разговаривать с глупой бабой дальше не стал. Но в ЗАГСе, куда Артур отправился с заявлением о ребрендинге[3], к его инициативе тоже отнеслись прохладно.
– Ну а имя-то вам зачем менять? Красивое имя, с отчеством хорошо будет сочетаться.
Артур немного посопротивлялся, а потом решил, что доля правды в словах работницы ЗАГСа есть. Да и к новому имени привыкать не очень хотелось. Сколько еще он будет мимо проходить, не обращая внимания, когда его Александром будут окликать?!
Так исчез Артур Ашотович Казлоян и появился Артур Александрович Александров. Сослуживцы посмеивались, и кто за глаза, а кто и прямо в глаза называли его по-прежнему – Казлоян. А еще они наперегонки упражнялись в остроумии, придумывая бедному Артуру прозвища, самыми безобидными из них были Козел Ян и Козлодян.
Артур злился и вспыхивал как спичка, слыша ехидные разговоры за спиной. Но это только еще больше раззадоривало остряков.
Вычистив зубы отбеливающей пастой и выдернув нахально торчащие из ноздрей черные грубые волосы, Артур прошел в комнату и включил телевизор.
– Доброе утро, дорогие друзья, – сладким голосом произнесла диктор, и ее коллега тут же растянул губы в улыбке, вторя ей: – Доброе утро!