Мервин подхватил обмякшее тело, не
давая упасть, поднял на руки. Сапфиры глаз, все еще устремленные на
него, медленно теряли холод векового льда. Затрепетали и закрылись
веки. Призрачный покров чуждости постепенно исчезал, возвращая
Риэль реальному миру.
Девушка шевельнулась и неслышно
что-то прошептала, улыбнулась сквозь наведенный сон. Можно было
представить, что улыбка предназначалась ему и только ему, что даже
во сне она знала, к кому прижимается так доверчиво. Можно было
забыть, какому роду принадлежала эль-туань и видеть в ней только
юную девушку, почти ребенка, иногда взбалмошную, иногда тщеславную,
иногда наивно-доверчивую и добрую. Можно было забыть, кем были ее
отец и братья. И, самое главное, можно было забыть, что
именно пустило корни в ее душе и скоро, очень скоро, вырвется
на волю…
Мне было тепло и мягко, тело утопало в пушистом мехе, но лицо
чувствовало, как прохладен вокруг воздух. Не открывая глаз, я
зарылась глубже, закуталась в меховое одеяло. Улыбнулась непонятно
чему и вновь заснула.
Когда я проснулась в следующий раз и открыла глаза, вокруг
царила темнота. Впрочем, это было нормально для сторожки, где
полоумные кадари не додумались сделать окна.
Кадари…
Сторожка…
Вздрогнув, я села так резко, что перед глазами на мгновение
расцвели желто-зеленые круги. Я помнила, как мы шли сюда, помнила
стража, помнила тени и собственное решение уничтожить того, кто их
послал. Помнила первый поцелуй, и второй, погрузивший меня в сон.
Да, я прекрасно все помнила, вот только не понимала. Это больше
походило на бред, чем на реальность.
Мервин! Он обязан был все мне объяснить!
Вскочив на ноги, я сделала шаг вперед и запоздало вспомнила,
отчего иногда рекомендуют смотреть вниз: Мервин лежал, не касаясь
меня, но рядом, и я, запнувшись, почти наступила ему на руку. Все
же у таирта была хорошая реакция…
— Риэль, я не прикроватный коврик, — сообщил Мервин вежливо,
садясь и рассматривая свои пальцы на предмет повреждений.
— Извини, — пробормотала я и спросила уже громче: — Что ты здесь
делаешь?
— Сплю.
Исчерпывающий ответ.
— Объясняй, — я села обратно на меховое одеяло, оказавшееся
шкурой неведомого зверя. — То, что со мной происходит — это
результат прельщения Бездны?
Несколько мгновений таирт молчал, глядя в пустоту перед
собой: