Иван Иванович выглядел мужчиной сладкой наружности. 45 лет от роду, чуть выше среднего роста, уже начинавший немного полнеть, что отмечалось вывалившимся за дорогой кожаный ремень брюк небольшим животиком. Лицо Нагенса носило печать аристократизма, несмотря на обычные и исконно русские имя и отчество, его прибалтийская фамилия только подтверждала, что в венах антиквара текла кровь родовитых немецких баронов и высокомерных лабусов. Хотя, конечно может быть мы и преувеличиваем, но аристократический высокий лоб, красивые вьющиеся тёмно-русые волосы, зачёсанные назад и большие влажные губы невольно обращали на себя внимание собеседников, а прозрачная фарфоровая кожа лица и фактурный с горбинкой нос, а также умные и ироничные карие глаза, только усиливали впечатление врождённого благородства.
Одевался Иван Иванович не броско, но со вкусом и дорого, в этот день на нём были мягкий оливкового цвета пиджак, голубая набивного рисунка шёлковая рубашка, с завязанным под ней на шее цветастым, розовых оттенков платком и зауженные синие брюки в мелкую полоску, розовые носки в цвет шейного платка помещались в изысканные, мягкие кожаные итальянские туфли, пошитые на манер турецких мокасинов. Изысканный перстень белого золота, с бриллиантом в два карата на безымянно пальце левой руки и классические золотые швейцарские часы венчали образ антиквара, как человека состоявшегося и живущего в достатке.
Иван Иванович встретил Брянского крепким рукопожатием и проводил в свой небольшой кабинет, который находился в складе-подсобке магазинчика. На столе, к приходу гостя, уже паровал закипевший электрический чайник, стояло несколько расписных коробок с фруктовым чаем и пузатых банок кофе из «Мэтро», а так же на широких цветастых блюдах выложена нарезка сыров и вяленного мяса и колбасок, открытая стеклянная банка крупной красной икры, баночка с сочными маслинами и завершала скромную композицию початая дымчатого стекла бутылка, неизменно любимого Нагенсом, напитка VSOP «Hennessy», с парой серебряных штофов с вензелями из коллекционного набора какого-то старинного дворянского рода.
– Ну, ты я думаю не откажешься? – сказал Нагенс, предлагая Брянскому пригубить штофик.
– Да, под такую закуску грех не поддержать, – Гриша поднял серебряный стаканчик с вензелями, чокнувшись с владельцем заведения.