и,
«пытаясь оказать определенное идеологическое воздействие на пролетариат, царские власти стали широко применять социальную демагогию, сочетая ее с активной пропагандой в рабочей среде идей “народности” самодержавия»
[61].
Итоговую черту под изучением советскими историками легализации рабочего движения подвела коллективная монография «Кризис самодержавия» под редакцией Б. В. Ананьича, В. С. Дякина и Р. Ш. Ганелина[62]. Московское охранное отделение также не было предметом их специального исследования. Политика С. В. Зубатова рассматривалась ими в связи с проводившимся в конце XIX – начале XX в. широким кругом правительственных мероприятий в рабочем вопросе. Неудачный опыт С. В. Зубатова ставится в работе на один уровень с остальными обреченными на бесполезность реформами аппарата власти.
Завершая обзор советской литературы о деятельности Московского охранного отделения в первые годы XX столетия, хотелось бы подчеркнуть, что архивные материалы дореволюционного периода получили свое первое освещение в научных монографиях. Рабочий вопрос, центральный в трудах лидеров партии и корифеев советской исторической науки, предопределил однобокий интерес к С. В. Зубатову и его сотрудникам. В силу наиболее полной, в сравнении с остальными начинаниями, реализации эксперимента по легализации рабочего движения, советские историки практически не исследовали другие новаторские идеи одиозного начальника Московского охранного отделения. Организационные, кадровые и финансовые проблемы московской политической полиции как структурной единицы Департамента полиции Российской империи также остались вне поля зрения исторической науки СССР.
Российский период исследования темы характерен стремлением авторов отойти от устоявшихся традиционных для советского времени однозначных оценок. Первой работой о С. В. Зубатове, вышедшей в 1990-е гг., стала научно-популярная книга В. В. Кавторина «Первый шаг к катастрофе». Как признается сам автор, мотивом для написания книги явился притягательный образ начальника Московского охранного отделения, который был «не просто чиновником и политиком, но личностью»[63]. В. В. Кавторин пытается выяснить, кем же на самом деле был С. В. Зубатов: предателем, провокатором, шпионом, беспринципным карьеристом, ловцом чинов или денежных средств. Задаваясь целью освободиться от десятилетиями транслируемого советскими учебниками образа С. В. Зубатова,