— Л-лорд, — заикаюсь я.
— Леди, вам дурно? — с заботой продолжает он и тянет меня к ближайшему креслу. — Присядьте, леди. Сейчас я налью вам воды.
И отравы. Я достаточно узнала нового Хранителя, чтобы понять — никакого завтра уже не будет, лорд Гельдерн примет меры прямо сейчас. У такого человека как он, во внутреннем кармане должно быть несколько пузырьков с видами яда на все случаи жизни.
— Нет, то есть, да… не беспокойтесь. Я спустилась поклониться супругу. Хотя между нами не было семейного тепла, лорд защитил мою честь, дал мне своё имя и никогда не обидел.
Достаточно правдоподобно?
Едва ли Хранитель верит.
Он силой усаживает меня в кресло, отходит к угловой тумбочке. На ней графин с водой в окружении хрустальных стаканов. Лорд берёт один, наливает воду, а затем из внутреннего кармана достаёт пузырёк из тёмного стекла.
Я ведь не смогу не выпить, да? Разбить бокал не решение.
Но раз лорд капает пахнущую валерианой тёмную тягучую жидкость открыто и также открыто подаёт мне, можно быть уверенной, что яд не действует моментально. Приняв бокал, я медлю, принюхиваюсь. Сильная валериана маскирует запах жжёного пера и нотку ванили. Именно такое сочетание мне однажды попалось. Название у яда затейливое “Десять тысяч ударов сердца”. У меня будет около получаса? Отлично, мне хватит.
Залпом выпив воду, я опускаю хрусталь на широкий деревянный подлокотник.
— Спасибо, лорд. Мне стало легче, — мне действительно легче, то ли валериана успокоила, то ли осознание неизбежного конца. — Я поклонюсь мужу.
— Да, леди, — улыбается мой убийца и даже галантно помогает встать.
Вниз не провожает, по лестнице я спускаюсь одна, крепко вцепившись в перила. Ощущения странные — у меня леденеют кончики пальцев ног, и это явно действие яда. Кажется, у меня несколько меньше времени, чем полчаса.
Я вхожу в траурный зал.
Покойный, облачённый в парадный мундир, устроен на постаменте в подушках полулёжа-полусидя, горят свечи. Кроме меня никого. Улыбнувшись, я быстро сдёргиваю с себя пояс и связываю ручки двустворчатых дверей — так себе защита, но хоть что-то.
Пальцы на ногах онемели, и холод поднимается вверх по стопам.
Не отвлекаясь, я вытаскиваю из лифа дневник, стираю с обложки запирающую руну, а затем отбираю у супруга ритуальный клинок. Есть что-то забавное в том, что оружие, благословлённое в светлом храме будет использовано для тёмной магии крови. Я рассекаю на ладони кожу и заливаю дневник алым.