— Признательна, мастер Шу, отличный
был план – он и вправду всё рассказал сам. Счастливо оставаться,
мальчики.
— Наглая тварь! Проклятая девка! Ты
же поклялась, что доставишь его ко мне! Теперь тебя ждёт гнев
небес! Ты сдохнешь! — раздосадовано заорал из камня Шу.
— Не беспокойся обо мне, огрызок,
первое моё большое просветление дало иммунитет к нарушению клятв.
Правда удобно? — Мяу надменно рассмеялась и накинула на запястья
ремешки лыжных палок, готовясь покинуть нас.
— Значит, ты обманула меня? — грустно
произнёс я, глядя в её красивые и теперь опять такие ледяные
фиолетовые глаза. — Обокрала и оставишь умирать в компании этого
мудака? Не стыдно?
— Да, ты прав, — она кивнула после
секундного размышления. — Ты не заслужил мучительной смерти, когда
тебя заживо будут обгладывать звери…
— Эй, подстилка Заралупангада, не
смей этого делать! — тут же вклинился взволнованный голос Шу, чем
заставил моё сердце бешено колотиться.
— Поэтому, — с лёгким надрывом в
голосе произнесла Мяу, не обращая внимания на слова Шу, — всё что я
могу сделать в качестве благодарности – это подарить тебе быструю и
безболезненную смерть!
— Стой, он нужен мне живым! Я дам
тебе всё, что захочешь! — отчаянно закричал Шу.
— Стой, я могу ещё помучаться! —
закричал и я, но было уже поздно.
Её согнутые пальцы окутанные синим
свечением, уже неслись к моей голове смазанным росчерком, на что я
успел только зажмуриться и внутренне сжаться в ожидании одного
единственного смертельного удара.
— Н-е-е-е-т! — взвыл Шу, одновременно
с пронзительным лязгом металла о металл, который эхом разнёсся по
лесу.
Ожидаемой боли я не почувствовал, но
открывать глаза по-прежнему было страшно, тем более, что после
первого удара прозвучал второй, а за ним и третий, и четвёртый…
Секунду спустя странные звуки слились в оглушительную какофонию,
сквозь которую пробивались проклятия, а потом, внезапно, хохот
Шу.
Несмотря на невероятное внутреннее
напряжение, которое не отпускало меня с самого первого удара, я
сумел проанализировать ситуацию перепуганным мозгом и пришёл к
выводу, что кто-то третий, точнее четвёртый, появился рядом и
вступился за меня.
Воображение рисовало классическую
картину как неизвестный герой, а лучше героиня, в последний миг
парирует коварный удар Мяу и ввязывается в схватку за мою жизнь.
Однако, здравый смысл протестовал и напоминал, что в момент удара
поблизости никого не было.