Внезапно направление, в котором
ощущались лыжи, резко изменилось, а расстояние моментально возросло
настолько, что теперь украденный артефакт практически пропал для
меня, но, если сильно поднапрячься и сосредоточиться, начинал едва
заметно маячить с небосклона. Задрав в недоумении голову, я почесал
затылок и попытался разглядеть среди ярких звёзд нужную. Хрен его
знает, что произошло, но сейчас не до этого – надо двигаться!
Скатившись кубарем в очередной овраг
и вскарабкавшись по мягкому, влажному склону, я заметил далеко
впереди отсветы костра и замер в раздумьях – обогнуть или с наглой
мордой пройти рядом? В первом случае слишком легко потерять нужное
направление, которое и так уже могло уплыть от меня, несмотря на
все старания. А с другой стороны, присутствовал немалый риск
возникновения очередных разборок на пустом месте с выяснением чьё
кунг-фу круче.
А, ладно, была, не была! Спрошу
дорогу в качестве повода подойти, а там поглядим.
Приняв максимально спокойный и
дружелюбный вид, будничным шагом, не таясь, вышел к костру.
— Доброй ночи, уважа-е… — я медленно
замолчал, замер на полушаге и трижды проклял себя за глупое
решение, что не пошёл в обход.
У маленького костра сидел, не побоюсь
этого слова, монументальный, полуобнажённый мужик лет сорока с
хвостиком. Сидел, со скрещенными по-турецки ногами, и не моргая
смотрел на огонь, напрочь игнорируя моё появление. Оранжевое пламя
весело играло отсветами на его покрытой шрамами лысине, на
бронзовой коже тела, едва не рвущейся на могучих мышцах, и на
огромном, размером с холодильник и покрытым короткими шипами,
молоте с длинной рукояткой, стоящем рядом.
На бычьей шее мужика висело длинное
ожерелье из крупных, размером с мой кулак, изумрудно-зелёных бусин.
Единственной его одеждой была грязная оранжевая тряпка, висящая на
поясе. Его толстые как брёвна руки мирно покоились на коленях.
Пока.
— Гхм, пойду, пожалуй. Извините, —
произнёс я севшим голосом и осторожно попятился обратно во тьму
леса.
По-хорошему, надо бы быстро рвать
отсюда когти с громким криком: «Ну нахер!», но я не успел.
— Постой, — внезапно произнёс он
очень густым басом, растягивая слова, и заторможено, как какая-то
жуткая кукла, повернул ко мне испещрённую шрамами, массивную
голову.
Бежать или не бежать? Но ответ пришёл
сам собой, стоило лишь взглянуть в эти искрящиеся золотом глаза, но
безжизненные глаза. Не сложно понять, что бежать бесполезно. Я не
ощущал от него жажды убийства, но было чёткое впечатление, что
костлявая смерть возложила ледяные руки на мои плечи и пригвоздила
к месту.