В традиционной и структурной лингвистике первой половины ХХ века существовали концепции, так или иначе развивавшие идеи предшественников о том, что не все категории мышления находят свое однозначное выражение в языковых формах, что между категориями мышления и языковыми категориями нет полного изоморфизма. Это было связано с поиском универсалий, с одной стороны, и с изменением вектора исследований в лингвистике, с другой стороны, – традиционный подход от формы к содержанию не мог объяснить многие явления языка, исследования стали строиться по направлению от содержания к форме [Гурочкина 2014, с. 103]. Таковы, в частности, понятийные концепции О. Есперсена и И. И. Мещанинова. Понятийные категории[3] – это некоторые смысловые компоненты общего характера, замкнутая система значений некоторого универсального семантического признака или же отдельное значение этого признака безотносительно к степени их грамматикализации и способу выражения («скрытому» или «явному») в конкретном языке, например, говорят о понятийной категории «активности / неактивности», «отчуждаемости / неотчуждаемости», «цели», «места», «причины» и т. д. [Булыгина, Крылов 1990, с. 216] По мнению И. И. Мещанинова, эти понятийные категории выражают в языке нормы действующего сознания, отражают общие категории мышления в его реальном выявлении, т. е. в языковых актуализационных формах. Всякое понятие может быть передано средствами языка. «Оно [понятие] может быть выражено описательно, может быть передано семантикою отдельного слова, может в своей языковой передаче образовать в нем определенную систему. В последнем случае выступает понятийная категория» [Мещанинов 1945, с. 15].
Рассматриваемые мыслительно-языковые отношения имеют двойственную природу, на что указывают и О. Есперсен, и И. И. Мещанинов… С одной стороны, понятийные категории характеризуются как внеязыковые, универсальные, относящиеся к миру универсальной логики [Есперсен 1958, с. 57–59], а с другой стороны, О. Есперсен подчеркивает, что при установлении понятийных категорий необходимо сосредоточить внимание на уже установленных синтаксических категориях: «<…> было бы неправильно приступать к делу, не принимая во внимание существование языка вообще, классифицируя предметы и понятия безотносительно к их языковому выражению» [Есперсен 1958, с. 60]. И. И. Мещанинов же выделяет собственно понятийный, логический аспект в так называемых логических категориях, которые противопоставляются категориям логико-грамматическим, образуемым соединением логического содержания и его грамматического выражения [Мещанинов 1967]. Именно с особой разновидностью логико-грамматических категорий соотносит И. И. Мещанинов понятийные категории. Таким образом, основой появления и формирования языковых категорий является понятийный субстрат, где также формируются категории более высокого уровня обобщения. Очевидно, что не всякая понятийная категория может рассматриваться как языковая понятийная категория, но только такая, которая получает языковое выражение [Мещанинов 1967; Jespersen 1933].