– Зачем нам жениться? – спросила Лада.
– Потому что с остальными девчонками скучно. Я ненавижу девчонок. Всех, кроме тебя.
Лада уже понимала, смутно и со страхом, что ее будущее так или иначе связано с замужеством. Ее мама уже давно вернулась в Молдавию (или сбежала туда, в зависимости от того, какие слухи приходилось слышать Ладе), и рядом не было никого, у кого она могла бы об этом спросить. Даже няня только цокала языком и говорила: Довлеет дневи злоба его, из чего Лада заключила, что брак – это зло.
Порой она представляла себе темный силуэт у алтарного камня. Стоит взять его за руку и он возьмет от нее все, что ему нужно. Она загоралась ненавистью при одной мысли об этом человеке, который только и ждет, чтобы заставить ее ползать.
Но это был Богдан. Она подумала, что если и выйдет за кого-нибудь замуж, то за него.
– Хорошо. Но только если мы договоримся, что я всегда буду главной.
Богдан рассмеялся.
– А разве сейчас это не так?
Резко толкнув Богдана в плечо, Лада поспешно стерла из памяти видение о темной фигуре у алтаря. Здесь, на этой горе, все было идеально.
– Мы поженимся прямо сейчас.
– Как?
– Дай мне руку.
Он повиновался и зашипел от боли, когда она провела по его ладони кинжалом. То же самое она проделала и со своей рукой, потом быстро схватила его ладонь и прижала к своей. Теплая влага смешалась между их маленькими, грязными ладошками.
– На этой горе, с моей матерью Валахией в качестве свидетельницы, я становлюсь женой Богдана отныне и навсегда.
Он ухмыльнулся, и его большие уши покраснели в лучах заходящего солнца.
– На этой горе, с матерью Лады, глядящей на нас из деревьев и камней в качестве свидетельницы, я женюсь на Ладе отныне и навсегда.
Она плотнее сжала его руку.
– И я главная.
– И ты главная. – Они разжали ладони, и Богдан сел на землю, озадаченно и разочарованно нахмурившись.
– И что теперь?
– Откуда мне знать? Я еще никогда не выходила замуж.
– Нам надо поцеловаться.
Равнодушно пожав плечами, Лада приблизила свои губы к губам Богдана. Прикоснувшись к ним, она почувствовала, что его губы мягкие, сухие и теплые, а черты лица на таком близком расстоянии размылись, и он стал выглядеть так, будто у него три глаза. Она рассмеялась, и он тоже. Остаток дня они провели, прижимаясь нос к носу и рассказывая друг другу, как ужасно они выглядели с одним глазом, или с тремя, и описывая все остальные трюки их зрения.